Я был немного разочарован тем, что он не взял с собой на борт один из чемоданов с бомбой. Но поскольку Кюрасао является исторической штаб-квартирой контрабандистов, у меня возникло подозрение, что время пришло. Если бы одна из бомб появилась, я мог бы попытаться ее отследить, это значительно упростило бы мою работу. Но если нет, то я всегда смогу прижать Городина.
Узнав, в какой каюте поселился здоровяк, я присоединился к Роне в баре в смотровой комнате.
«Городин на борту», - сказал я ей.
Ее голубые глаза расширились от волнения. «О, Ник, это значит, что ты сможешь отследить бомбы через него».
«Это или удар мне в череп. Потому что до сих пор это был провал ".
Я увидел краткий обиженный взгляд и взял ее за руку. «Не поймите неправильно. В каком-то смысле это были три лучших дня в моей жизни. Но работа в первую очередь, и можно без особого преувеличения сказать, что весь проклятый мир на моих плечах ».
«Я знаю, дорогой», - сказала она. «Я не хотел быть эгоистом».
«Когда это закончится, мы сможем взять небольшой отпуск», - сказал я. «Было бы неплохо забраться в постель, если бы к нам не присоединились Жизов, Городин и Нокс Вамов».
Рона изумленно посмотрела на нее. "Я должен на это надеяться!" Потом она улыбнулась мне, и все снова стало хорошо.
"Чем ты планируешь заняться?" спросила она.
«Молитесь, чтобы один из чемоданов с бомбами был доставлен на борт, чтобы я мог въехать. В противном случае мне придется ехать за Городиным. Быстро и аккуратно. Потому что где-то Жизов и Варнов ждут с кнопкой, которая может взорвать большую часть США. Если я проявлю небрежность, кто-нибудь может послать им сообщение, чтобы не дожидаться крайнего срока ».
«Что я могу сделать, Ник?»
«Держись подальше от дороги», - отрезал я, затем смягчился. «Рона, с этого момента все может стать безумным и смертельным. Я обучен таким действиям, а вы нет. Я хочу, чтобы вы вернулись в нашу каюту и заперлись там. Не открывайте дверь, пока я не дам вам сигнал.
«Хорошо», - надула она.
Я отправил Рону в путь. Она была хорошей компанией. И полезно. Но не на этом этапе операции.
Я вернулся на палубу, чтобы лучше видеть сходни. С наступлением темноты мы приготовились к отплытию, и ни одного чемодана на борт не подняли. Мы выехали из гавани Виллемстада
проплыв качающийся понтонный мост назвали Королевой Эммой, и я решил, что мне придется противостоять господину Городину. Потом я услышал запуск.
Это был быстрый катер с сдвоенным подвесным двигателем без огней. Когда он подтянулся, кто-то сбросил на него канат. Приземистый лысый мужчина на катере, казалось, отдавал приказы. Его люди подняли темный прямоугольный предмет на палубу. Это был чемодан; и я рассчитывал, что это было точно так же, как у Хуана Эскобара.
Когда строп начал подниматься, я двинулся на корму вдоль поручня, чтобы посмотреть, кто поднимает. Это был мой друг Федор Городин, все еще одетый в костюм-мороженое, и он руководил парочкой нелатинских членов их группы. Сунув руку под хвост рубашки, я вытащил Вильгельмину из кобуры на поясе. Сжимая в руке знакомый «Люгер», я сделал шаг к Городину и его друзьям.
Один шаг - все, что мне удалось. Что-то ударилось мне в затылок, палуба качнулась и ударила меня гигантским кулаком. В моей голове сразу возник прилив звука, который, казалось, рассосался обратно через мой череп, когда все стало тихим и черным.
Глава Девять
Как ни странно, сначала я только осознавал, что чесался нос. Я попытался потянуться и почесать его, но руки не двигались. Я открыл глаза. Тогда я осознал свою голову. Было больно, как от одного большого зуба, когда нерв попал под дуновение холодного воздуха. Я снова закрыл глаза и медленно открыл их. Боль не прошла, но мое окружение стало в фокусе.
Я лежал на спине на узкой койке в маленькой внутренней каюте. Я видел, что мои ноги были связаны несколькими витками липкой ленты. Мои руки были скрещены на запястьях за спиной; они также были склеены вместе. На койке напротив меня сидела Рона Фольстедт в яркой полосатой блузке и широких брюках. Ее руки и ноги также были заклеены скотчем.
«Рад видеть, что вы снова с нами, мистер Картер», - прорычал тяжелый голос откуда-то из передней части хижины. Я с усилием повернул голову в сторону голоса. Федор Городин развалился в виниловом кресле, выдвинутом лицом к двум койкам. «Я не думаю, что есть смысл называть вас мистером Хантером», - продолжил он. «Этот маскарад закончился почти сразу же, как только начался».
Перед дверью каюты на складном металлическом стуле рядом с карточным столиком сидел молодой человек с аккуратно зачесанными каштановыми волосами. Я узнал Люгер, который он держал, направленный на меня - Вильгельмину. Я сдвинул руки на долю дюйма и был недоволен отсутствием давления там, где должно было быть давление. Стилета не было. Я видел, как он лежал за поясом Городина.