Во-вторых, тесно взаимосвязанное, а потому эффективное применение сразу целого комплекса «ударных технологий» с очень высоким КПД, ориентированных на использовании в подготовке и проведении крупных акций пропагандистского влияния глобального порядка. «Коренником» в этом комплексе является триада:
— «технологии» легендирования обстоятельств появления (в т. ч. и у первого английского издателя) «черновой рукописи», позволяющей весьма правдоподобно придать ей все необходимые черты объекта авторского права;
— «технологии» предотвращения утечки информации о подлинной природе происхождения «рукописи» за счет придания всем аффилированным с этим делом лицам статуса субъектов авторского права со всеми вытекающими отсюда позитивными для них финансовыми последствиями;
— «технологии» инициирования уникального эффекта якобы объективно имеющей место цепной реакции естественно взаимного самоподтверждения. Она сама по себе уже являет комплекс методов и соподчиненных «технологий», главными из которых являются:
а) безапелляционная спецредактура исходного материала до состояния откровенно телеграфного стиля изложения, благодаря чему образуется;
б) возможность не только быстрого издания на одном языке, но и столь же быстрого перевода на любые, особенно европейские языки;
в) совокупный основной «плюс» первых двух, выражающийся в кратком, сжатом, намертво вгрызающемся в память читательской аудитории лапидарном стиле, который гарантирует чрезвычайно быстрое продвижение продукта на глобальном рынке русофобской пропаганды, особенно в случае тотального подключения на итоговом этапе операции союзных и дружественных СМИ различных стран;
г) максимальный же эффект от такого «плюса» достигается весьма оригинальной тактикой подгадывания начала публикаций под наиболее адекватные цели операции (в т. ч. и достаточно точно прогнозируемые на ближайшее же будущее) действия противной стороны, что, в свою очередь, обеспечивается;
д) состоянием постоянной готовности к немедленному встраиванию сути своей пропагандистской фальшивки «в струю» смысла и духа заявлений и действий противника. Это приводит не только к успеху в инициации заранее просчитанной реакции якобы самоподтверждения, но и к фатальному отложению в памяти широких читательских масс сути самой фальшивки как якобы получившей совершенно объективное и независимое подтверждение даже из уст (из-под пера) такого антагониста, как сам противник, против которого и проводится вся акция;
е) и, наконец, тактика подгадывания, как правило, используется с тщательнейшим учетом особенностей национальной истории, национального психо-эмоционального восприятия «истин» различными по своему менталитету этноконфессиональными читательскими аудиториями.
И стоит лишь осведомленному обо всем этом читателю, к тому же не забывшему убийственного сарказма вывода Ключевского о «дрессировке ума и навыка общественного мнения на Западе», всего-то чуть-чуть повнимательней приглядеться к подоплеке появления фальшивок Кривицкого и Шелленберга, то и беглого анализа окажется вполне достаточно, чтобы убедиться в неизменности «почерка» британской разведки в подобных операциях.
А к какому выводу может и должен прийти любой исследователь, если, например:
— в обоих случаях совершенно идентичные по смыслу и духу начальные фазы операций:
а) Кривицкий начинал в Америке с элементарного нищенского прозябания и лишь в апреле 1939 г. «внезапно» обрел возможность получать по тем временам громадные гонорары — по 5000 долларов за каждую из пяти статей, опубликованных в «Саттердей ивнинг пост» (для сведения: доллар 1939 г. раз в 15 «тяжелее» современного), и лишь только после этого последовали и сами «мемуары», и также высокий «гонорар» за них;
б) Шелленберга и его жену также загнали в нищету — они едва-едва сводили концы с концами, и только после смерти экс-обер-шпиона его жена «продала» права на «рукопись», обретя определенную финансовую устойчивость;
— в обоих случаях совершенно идентичная в своей основе тактика легендирования и зашифровки причастности британской разведки к операциям:
а) в случае с Кривицким это осуществлялось практически сразу же после прибытия его в США методом «подвода» к нему Исаака (Айзека) Дон-Левина, который, как отмечают сами же западные, в т. ч. и британские историки (например, Брук Шепард в книге «Буревестники»), оказался «нужным человеком в нужное время». После установления личного контакта с предателем, что было весьма нетрудно, ибо в чужой стране любому проявившему любезность к тебе радуешься, Дон-Левин «разговорил» предателя и предложил ему опубликовать серию статей в американской прессе. Но поскольку Кривицкий не знал английского языка, Дон-Левин «по доброте душевной» предложил свои услуги и далее от имени предателя писал уже все то, что ему приказывали англичане;
б) супруга Шелленберга продала права на невесть откуда взявшиеся «черновики рукописи» своего мужа (якобы еще при его жизни нечто подобное заказывало какое-то швейцарское издательство. Какое — не ясно, как, впрочем, и то, а этому издательству что за интерес был?) не кому-нибудь, а западногерманскому журналу «Квик», в котором британская разведка тогда хозяйничала примерно так же, как и у себя в Лондоне, и якобы только после анонсных публикаций на страницах этого журнала «неких отрывков» из «воспоминаний» «некоего нацистского полковника Зет» о существовании «черновиков рукописи» и узнали английские издатели (Андрэ Дейч и K°) и, соответственно, выкупили права на них.
То есть в обоих случаях совершенно отчетливо видна типичная схема разведывательного втягивания объекта в моральную и материальную зависимость от разведки при одновременном решении ряда иных, не менее важных вопросов легендирования, легализации и зашифровки.
В обоих случаях едва ли не драконовкая спецредактура исходного «сырья»: и в случае с Кривицким — устные «сказания» беглого предателя, и в случае с Шелленбергом — хаотичные, бессистемные записи и отрывки, изначальные «материалы» подверглись такой спецредактуре, что по сути стали неузнаваемыми. Причем в случае с «мемуарами» Шелленберга доредактировались до того, что при каждом новом издании, тем более в переводе на другой язык, получалось нечто совершенно иное. Это хорошо видно на примере простого сопоставления названий и подзаголовков одной и той же, более всего нас интересующей главы (о «деле Тухачевского») на английском и немецком языках, естественно, в переводе на русский язык:
В переводе с английского на русский язык:
1. Глава III.
2. Название: «Рейсхвер и Красная Армия».
3. Подзаголовки, они же краткое резюме главы, вынесенное в название: «Мрачное занятие Янки — Сотрудничество между германским и русским штабами — Оппозиция со стороны генерала Гофмана и Рехберга — Маршал Тухачевский под подозрением — Предпосылки русско-германского пакта — Продажа дела Тухачевского посланнику Сталина».
В переводе с немецкого языка на русский язык:
1. Нумерация глав отсутствует.
2. Название: «Дело Тухачевского».
3. Подзаголовки: «Помещик Янке — Рейсхвер и Красная Армия — Германия нелегально вооружался — План Гофмана-Рехберга — Изучение архивов вермахта — Тухачевского бросают на произвол судьбы».
Напоминаю, что к моменту первого издания на английском языке в Англии (август 1956 г.) Шелленберг уже более четырех лет как находился в могиле, а ко времени первого издания на немецком языке (1959 г.) — соответственно свыше 7 лет. Вполне понятно, что сам он не мог внести какие-либо правки, дополнения или изменения. Списать же на якобы неудачный перевод на русский язык нельзя, так как и на английском, и на немецком языках тот же самый принципиальный разнобой в названиях и подзаголовках, не говоря уже о содержании одной и той же главы одного и того же сочинения, написанного одним и тем же лицом.
Однако все рекорды неузнаваемости побило французское издание 1957 г. Французы умудрились даже перевести Шелленберга с должности главы разведки на пост руководителя контрразведки Третьего рейха, причем, не моргнув и глазом, проделали эту нехитрую кадровую рокировку прямо в названии — «Говорит шеф нацистской контрразведки» («La Chef du centre espionage nazi parle»).
…До своего назначения начальником управления «СД-Заграница» Главного управления имперской безопасности Вальтер Шелленберг действительно возглавлял группу контрразведки в составе гестапо, но в историю Второй мировой войны он вошел как глава нацистской внешнеполитической разведки. Собственно говоря, именно потому-то и были состряпаны «мемуары» Шелленберга…