– Это бы нам пригодилось, – задумчиво произнесла Мэри. – Святым угодникам известно, что у нашей деревни не так много других доходов.
Раздался шепот одобрения.
– Так мы согласны?
– Да!
– Да!
Возгласы, выражающие согласие, обошли комнату по кругу и, наконец, вернулись к центральному столу. Крисси взглянула на Сиобейн.
– Ну хорошо, – смирилась Сиобейн. – Если только нам сначала дадут посмотреть пленку.
– Что ж, тебе решать, Эйлин.
Эйлин посмотрела на подруг, на мгновение прикрыла глаза и кивнула.
– Если нам дадут посмотреть пленку!
– Значит, единогласно, – подвела итог Крисси. – Мы даем согласие на репортаж, Тара.
– А я даю вам свое слово. – Тара с победным видом подняла бокал. – За «Полуночный суд»!
– За «Полуночный суд»!
Ей понадобилось все ее красноречие, чтобы убедить продюсера прислать оператора для съемок безымянного сюжета; она не собиралась рассказывать ему о бойкоте, чтобы не пробудить его сочувствие к мужским персонажам. Однако Тара была настойчива и к тому же слегка под мухой, поэтому, несмотря на то что уже перевалило за полночь, когда она разбудила крепко спавшего Оливера, ей удалось его убедить. Оператор с видеокамерой прибудет в Килбули утром.
Она легла спать в прекрасном настроении.
Пока она спала, дождь прекратился, и на следующий день рассвет был теплым и туманным. Тара лежала в постели до начала девятого – настоящий подарок для женщины, регулярно встающей в пять утра, – а потом неспешно позавтракала в ресторане гостиницы.
Она как раз клала сахар во вторую чашку чая, когда в дверь заглянул какой-то мальчик.
– Ма послала меня сказать, что один джентльмен ждет вас в холле, мисс.
– Спасибо.
Джентльмен? Это не сулило ничего хорошего. Нахмурившись, Тара оставила свой чай и последовала за ним в вестибюль.
– Посмотрите-ка на нее! – произнес у нее за спиной знакомый голос.
Тара обернулась и увидела оператора Финна Келлехера, развалившегося в кресле с подголовником. Под глазами у него залегли темные круги, а длинные пряди каштановых волос выбивались из косички, которую он всегда носил.
Он оглядел Тару с головы до ног, словно огорченный старший брат.
– Отдохнувшая и хорошо накормленная, а я провел за рулем всю ночь и не проглотил ни крошки, кроме пакета чипсов и двух банок кока-колы. Только не говори мне, что ты вчера ночью набралась, прежде чем позвонить старику.
– Я и двух бокалов не выпила. – Ну, положим, три, но это ведь были бокалы, а не пинтовые кружки! – Не хочу тебя обидеть, но что ты здесь делаешь? Я попросила Оливера прислать на этот раз Мэв.
– Она вчера вечером попала в больницу с отравлением. Совершенно расклеилась.
– Дерьмо!
– И этого ей тоже хватает.
– Вижу, ночная езда не облагородила твое чувство юмора.
– Вас к телефону, мисс О’Коннел. – Управляющая протянула ей трубку. – Это Эйлин Макенрайт.
– Спасибо. – Тара повернулась к Финну. – Сходи позавтракай, пока я поговорю.
Она попросила переключить звонок на внутренний телефон в угловой нише, подождала, когда пара коммивояжеров покинет вестибюль, и только потам взяла трубку.
– Эйлин? Привет.
– Слышала, что ваш фургон прибыл, – сказала Эйлин. Никакой телеграф на планете не сравнится в скорости с женским телеграфом, подумала Тара.
– Я как раз здоровалась с моим оператором. показалось, вы собирались вызвать женщину? – Она заболела. Но Финн – хороший человек. Когда я ему все объясню, он будет нем как рыба.
– Вы уверены?
– Готова поручиться собственной жизнью. Я работаю с Финном уже много лет, и он хранил все секреты, которые ему доверяли. Я точно знаю, что в прошлом году к нему в руки попал номер домашнего телефона Салмана Рушди, но мне так и не удалось выудить из него этот номер.
На линии воцарилось долгая шипящая тишина. Тара ждала одобрения Эйлин. Пусть в бойкоте принимала участие вся деревня, но в действительности это был бойкот Эйлин, и все это знали. Если она передумает насчет Тары, все пропало.
К счастью, она не передумала.
– Ладно. Пег звонила сегодня утром в поместье. Эйлис примет нас сразу после ленча.
– Она знает, о чем пойдет речь?
– Пег лишь сказала, что это имеет отношение к Брайену. Если она согласится, мы расскажем ей о вас и о вашем операторе и спросим, согласна ли она с вами побеседовать.
Это было неожиданностью.
– Спасибо.
– Не за что. Я имела в виду только разговор. Вам придется самой просить ее разрешить съемку. Я вас недостаточно хорошо знаю, чтобы рекомендовать. – Эйлин помолчала. – Но Эйлис – чудная старуха. Вы можете добиться от нее больше, чем я предполагаю.
– В любом случае спасибо, Эйлин. Вы не пожалеете.
– Поживем – увидим.
Тара вздохнула, когда в трубке раздались короткие гудки. Похоже, Эйлин не питает почтения к знаменитостям. Что ж, Таре это даже нравилось.
Оказалось, на кухне решили – и правильно, – что у Финна отличный аппетит, и соорудили ему завтрак, вдвое превосходящий размерами все, что Тара видела до сих пор. Финн с удивительной скоростью поглощал еду и не остановился, когда Тара подсела к нему.
– Итак, – произнес он, запивая кусок кровяной колбасы чаем с молоком. – Что тут у тебя за таинственный репортаж?
Тара огляделась по сторонам. Двое фермеров, обсуждавших стоимость новой коровы за жареным беконом, уже ушли, предоставив столовую Таре, Финну и сыну управляющей, убирающему со столов посуду. Когда парень вышел с подносом в заднюю комнату, Тара взяла с оператора обещание сохранить тайну и вкратце рассказала ему историю с бойкотом.
– Поэтому ты хотела, чтобы приехала Мэв, да? – спросил Финн, когда она закончила. – Ты думала, что раз она женщина, то согласится участвовать в этом?
– Вообще-то да. А теперь, когда мне прислали тебя, надеюсь, что ты тоже согласишься.
– Это не имеет отношения к тому, что старина Джозеф не предложил тебе обручального кольца, а?
Услышав имя бывшего возлюбленного, Тара почувствовала себя так, словно получила удар под ложечку.
– Нет. Конечно, нет.
– Конечно, нет, – с сомнением повторил Финн. – Бедные деревенские парни! Кто-то должен за них вступиться. У них нет ни малейшего шанса, если ты будешь науськивать этих дам.
– Я их не науськиваю, – обиделась Тара. – И ты не будешь за них вступаться, если хочешь сохранить эту свою косичку.
– А! – Он отмахнулся от ее угрозы словно от комара. – Это работа, женщина! Ты же знаешь, я никогда не болтаю лишнего, если речь идет о работе. Первая заповедь новостных репортеров: не принимай участия в сюжете! Тебе бы тоже не мешало о ней помнить.
– Я помню. Хочу, чтобы ты еще раз дал мне слово теперь, когда знаешь, о чем тебе не следует распространяться. – Она протянула руку, и Финн пожал ее своей обветренной крепкой ладонью.
– Даю слово. А теперь что, капитан?
– Пойдем в твой номер.
Лицо Финна расплылось в улыбке.
– Пара часов сна – это звучит божественно.
– Может быть, тебе больше пары часов и не придется спать. Дамы после ленча отправляются с визитом к бабушке Брайена Ханрахана. – Она объяснила, как Эйлис вписывается в планы женщин. – Возможно, нам надо будет поехать и побеседовать с ней позже.
– Брайен – один из мужчин, против которых устроили бойкот? – уточнил Финн и разразился хохотом.
– Тихо! – Тара быстро оглянулась, чтобы удостовериться, что никто их не слышит.
– Теперь я уверен, что ты тоже приложила к этому руку.
– Клянусь, нет! Эти женщины сами все придумали. Я просто случайно оказалась там.
– Очень удобно, – ухмыльнулся Финн. – Возможно, Оливер не знает, что ты затеяла во время своего отпуска, но ему не довелось слышать, как ты ругалась, когда мы ехали, мимо одного из заводов Ханрахана. А я слышал.
– Я хочу честно рассказать о Брайене. Только и всего. – Финн бросил салфетку рядом с тарелкой и встал, глядя на нее с высоты своего роста.