После того как выступление марионеток заканчивается, они отправляются назад в свой ящик. Марионетки не сидят на стульях и не читают книги, вращая мраморными шариками словно глазными яблоками, и следуя словам на страницах. Они лишь объекты, подобные трупам в гробах. Если марионетки оживут, наш мир обратится в парадокс и ужас, в котором все не имеет окончательной уверенности, включая и то, не являемся ли человеческими марионетками и мы сами.
Любой сверхъестественный ужас возникает там, где мы верим, что что-то должно или не должно быть. По мнению ученых, философов, и духовных фигур, наши головы полны иллюзий; вещи, включая людей, не обязательно являются тем, чем кажутся. Однако одно нам известно наверняка: это разница между тем, что реально и нет. Нам так же известно, что реальность не допускает грубых ошибок, и не позволяет вещам, в том числе человеческим вещам, глубоко погружаться в сверхъестественное. Если порой нам случается столкнуться с такими ошибками, то мы делаем все, чтобы как можно скорее изгладить их из нашей памяти. Но нам не приходится часто прибегать к таким мерам, ведь мы реальны, как реальна реальность. Никто не может не только доказать нам, что наша жизнь представляет собой сверхъестественный ужас, но даже заронить в нас сомнение о том, что жизнь может оказаться таковой.
Никто вам этого не скажет, не в последнюю очередь включая и создателя книг, повествующих обо всем сверхъестественном, зловещем, ужасном, и парадоксально пугающем, и составляющем собой сущность нашей реальности.
КОШМАР БЫТИЯ
Веками у них не было собственных жизней. Их существо было открыто для мира и ничто не отделяло их от остального бытия. Как долго они процветали так, сказать не может никто. Но постепенно что-то начало меняться. Это происходило в течении незапамятных поколений. Знак нежданных перемен запечатлевался в них все глубже. С развитием своего вида, они стали переходить грань, само существование которой они не могли даже представить. Спустилась ночь, и они взглянули в небеса, полные звезд, ощутив себя малыми и слабыми в бесконечности. Вскоре они стали видеть все в другом виде, чем в прежние времена. Потом они нашли одного из своих лежащим холодным и неподвижным, и обступили тело так, словно должны были сделать с ним что-то, чего прежде не делали никогда. С этих пор они стали уносить тела тех, кто становился холодным и неподвижным, в места подальше, да так, что порой потом не могли найти дорогу туда. Но несмотря на то, что они делали так, кое-кто из их племени снова видел некоторые из тех тел, молча стоящие в лунном свете, или печально взирающие пустыми лицами из плотных сумерек из-за круга костра. Все изменилось, как только они стали жить своей жизнью, и знать о том, что живут своей жизнью. Невозможно стало даже представить, что когда-то все было иначе. Им казалось, что они сами управляют своими поступками, и никого подобного им не существовало. Эпохи минули с тех пор, как их существо открылось миру и ничто более не отделяло их от остального бытия. Но теперь что-то случилось. Они не знали, что именно, но знали, что так быть не должно. И что-то нужно было с этим делать, если уж они хотели и дальше процветать как когда-то, ибо земля под ними не должна была выпадать из-под ног. Веками они существовали без своих собственных жизней. Но теперь, когда их жизни стали принадлежать им, обратного пути не было. Все их существо закрылось от мира, и они отделились от остального бытия. И ничего с этим поделать было нельзя, раз уж они стали хозяевами своих жизней. Но что-то нужно было делать, раз уж они стали жить с тем чего быть не должно. И постепенно они поняли, что можно было с этим сделать — что должно было сделать — для того, чтобы они смогли жить жизнями, которые теперь принадлежали им. Это не могло вернуть их к тем временем, которые ушли безвозвратно; но это было лучшее, что они могли сделать теперь.{1}