Следователи, как явствует из их заявлений, испытывали мучительные сомнения по поводу истинности христианства о. Александра. Судя по всему, для нйх христианством является черносотенство в православной упаковке.
Итак — тупик. Интеллектуальный запасник российской юстиции, кажется, исчерпан. Между тем единственно проективным путем для следствия было исходить из личности убитого.
В своем последнем интервью, которое он дал перед смертью испанской журналистке Пилар Бонет, о. Александр говорил о том, что консервативная, охранительная тенденция стала господствующей в Православии и она пользуется поддержкой нацистов, фашистов. Он назвал наиболее тревожным симптомом нашего времени зарождение русского фашизма. Вот его подлинные слова: «Произошло соединение русского фашизма с русским клерикализмом и ностальгией церковной. Это, конечно, позор для нас, для верующих, потому что общество ожидало найти в нас какую-то поддержку, а поддержка оказывается для фашистов».
Важно помнить, в какой момент было совершено убийство. Из просочившейся в прессу информации стало известно, что первоначально военно-фашистский переворот планировался не на август 91, а на сентябрь 90 года. Убийство о. Александра — прелюдия к нему, первый акт трагедии.
Таким образом, телевидение сыграло роковую роль в судьбе о. Александра — оно ускорило его смерть, хотя, думаю, ненамного. Через несколько дней после 9 сентября последние видеозаписи, его выступлений и проповедей с охраняемого телевидения таинственным образом исчезли. (Уж не пробрался ли туда Игорь Бушнев?)
О. Александр не раз говорил, что в жизни ничего случайного нет. Тем более не случайной была его смерть, смерть праведника, святого, властителя дум, угрожавшего сорвать «державные» замыслы могущественных сил. Его убийство не было убийством в обычном смысле слова — это была казнь, и те, кто отдавал приказ о ней, отлично сознавали это.
Ранним утром 9 сентября по лесной тропинке, ведущей к станции Семхоз, шел священник. Он торопился: надо было вовремя поспеть к литургии. К нему подбежал человек и протянул записку. Священник вынул из кармана очки (он был дальнозорким) и начал читать. В это время из кустов выскочил другой человек и с силой ударил его сзади топором. Священник выронил портфель, в котором находились его нагрудный крест и облачение. Очки, забрызганные кровью, упали в кусты.
Убедившись, что дело сделано, убийцы подхватили портфель и убежали. Обливаясь кровью, священник пошел к станции, потом, теряя силы, повернул назад, к дому. Он успел доползти до калитки.
Так начался путь о. Александра Меня в бессмертие.
— Кто это вас? — спросила женщина, встретившаяся, ему по дороге.
— Никто. Я сам.
Он сам выбрал свой путь. Он не захотел назвать своих убийц.
(Илюшенко В. Казнь Александра Меня. // Литературная газета. 1996. 4 ноября)
