— Поворачиваем направо, — скомандовал я, и команда дисциплинированно выполнила поворот, не нарушая порядка колонны. А дальше мы резко ударили по тормозам, потому что перед нами вдруг выросла высокая, почти до неба, глухая бетонная стена. Дорога упиралась прямо в нее, ни ворот, ни калитки в точке пересечения не наблюдалось. Я посмотрел на карту — стена была обозначена жирной черной линией, а зеленая точка мигала прямо за ней.
— Отлично, кажется, приехали. Кто-нибудь, выйдите из машины да постучите, авось откроют.
— Зачем? У нас же оружие есть, — возразил Ник. — Сейчас я тоже ракету пущу, да проезд сделаю.
— Ну, давай.
Следующие пару минут была глухая тишина, а потом раздался сдавленный стон.
— Не работает!
— В смысле?
— Пишет: «На вашем авто данное оружие недоступно!». Что за чертовщина?
Попросив его не нервничать, я посмотрел на панель с модулями вооружения. Ракеты стояли первыми по списку, следующим оказалась какая-то длинная, тонкая пушка, снизу была надпись «Рельса». Остановив на ней взгляд, я мысленно скомандовал название. И сразу же услышал тихое, отчетливое гудение, а перед глазами появилась надпись: «На вашем авто данное оружие недоступно!».
— Ну-ка, попробуй что-нибудь другое.
— Пробую, — ответил Ник. — О, кажется, что-то есть.
Я повернул голову — на крыше его машины выдвинулась та самая «рельса». Но стрелять Ник не устал, убрал ее обратно, и принялся ожесточенно ругаться под нос.
— Одна только пушка работает, остальные нет, — поделился он своим умозаключением спустя несколько минут.
— Ну, ясно, — я нервно забарабанил пальцами по баранке. — Вот же козлы!
— Объясни, — потребовала Даша.
— Каждый из нас может стрелять только из одного, строго определенного вида оружия. Все остальное заблокировано. А разблокируется, судя по всему, только после того, как мы достигнем какого-нибудь прогресса на данном уровне. Вытащим первого заключенного, например, или уничтожим кого-нибудь из вражеской команды.
— Псы позорные! — отец Илларион полыхнул праведным гневом. — Нешто нельзя было о таком заранее предупредить?
— Если бы предупредили, было бы не так интересно. Их тоже можно понять.
В итоге, мне пришлось опять воспользоваться ракетами — пушка Ника оказалась недостаточно мощной, священник так и не понял, как надо стрелять, Даша не смогла толком прицелиться, а Мафую сказала, что лучше пока сэкономит патроны. Выпустив сразу две ракеты, чего уж там, я оказался доволен результатом — теперь посреди стены зияла огромная дыра с рваными краями, достаточно большая для того, чтобы в нее проехал автомобиль. На этот раз мы выстроились цепочкой, друг за другом.
Я ожидал, что застеной опять окажутся тюремные здания, но этого не случилось. Мы оказались в большом, чистом поле с вытоптанной, без единого клочка, землей — протянувшись вперед километров на десять, оно было со всех сторон окружено той самой глухой бетонной стеной. Посреди поля торчал холм, а на нем — подозрительного вида башня, окрашенная в черный цвет. Сверху на ней была круглая шляпка, как у гриба, а посередине — большое квадратное окно в рост человека, закрытое стальной решеткой.
— Наша цель, кажется, там, — сказала Мафую. На карте башня была обозначена вертикальной черточкой, а зеленая точка теперь мигала прямо на этой черточке. — Охраны вроде никакой не видно, защитных систем тоже. Берем?
— Мы с Ником поедем, а ты и остальные будете прикрывать тылы, — решил я. — Если что, мы вам свистнем.
На самом деле, мне страшно не хотелось приближаться к башне — даже на расстоянии от нее веяло зловещей, не предвещающей ничего хорошего аурой. Кроме того, сам факт ее наличия в таком странном месте, ничем не похожим на всю остальную тюрьму, заставлял всерьез задумать — а нафиг она вообще здесь нужна? Может, это какой-то космолет для доставки новой партии зеков, а поле — не поле вовсе, а парковка, на которой он стоит. Весело будет, если мы случайно запустим механизм управления, и улетим к далеким звездам знакомиться с братьями по разуму.
Наверное, если бы мы шли пешком, то линия повествования тоже пошла по другому пути. Но мы ехали на быстрых машинах, и поэтому домчались до башни в считанные мгновения. Уже на подъезде я запоздало заметил проведенную по земле возле холма длинную белую линию.