— Тормози! — гаркнул Нику, и сам же вдавил педаль тормоза до отказа, бросая машину в затяжной, практически неуправляемый занос. Ник, видимо, поступил также — ну, у дураков же мысли сходятся, почему нет. Чуть не столкнувшись лбами, машины боком пересекли линию. Прекрасно понимая, что сейчас произойдет нечто очень плохое, я втянул голову в плечи.
И плохое действительно произошло.
— Мальчики, вы там долго? — нетерпеливо спросила Даша. — Я что-то есть захотела, давайте быстрее.
Блин, опять она рот открыла, когда ее не просили! Я отдал команду, и стеклянная полусфера, закрывающая кабину водителя, бесшумно отошла назад.
— Ник, пошли. Посмотрим, что там такое.
— Иду.
Пройдясь по корпусу машины, я присел на корточки, словно четкий пацанчик на капоте «бэхи», и внимательно осмотрел землю внизу. Не поймите меня неправильно, но голая земля без асфальта никогда не внушала доверие — потому что никогда не знаешь, какая хреновина может из нее вылезти, и я сейчас не кактусы имею в виду. Я вам про гигантского червяка рассказывал? Ну вот, после такого в чистом поле даже по нужде присесть стремно, не то, чтобы пойти куда-то.
Ладно, вроде порядок, пошли. Хотя… что это там торчит у правого переднего колеса? И шевелится вдобавок. Я напряг зрение, прищурился… и мне вдруг резко поплохело. Мать вашу, да это же человеческая рука!
****************
Испачканная в земле кисть с шестью (шестью?) пальцами извивалась, как змея, пальцы сжимались и разжимались, то образуя большой увесистый кулак, то начиная перекручиваться самым замысловатым образом. Изрядно озадаченные, мы с Ником уставились на это местное чудо природы.
— Сань, что это?
— А я знаю? Но что-то мне подсказывает, что это вряд ли представитель огородных культур, предназначенный для производства и сбора урожая. Ни разу не видел, чтобы отрубленная рука прямо из почвы росла. Да и что с нее собирать, ногти?
— Ну, мы же в космосе, — кажется, Ник успокаивал сам себя первой же пришедшей в голову самой бредовой версией. — Может, у них тут реально руки из земли растут. У нас, землян, из задницы в основном, и никто не парится, а тут реально заморочились.
— Да, ты прав. И что мы за добрые люди, что просто так прошли мимо? — я нарочито громко чиркнул ширинкой. — Раз это цветочек, то его надо обязательно полить, а то завянет.
— Сдурел?
Словно в ответ на мою издевательски-неудачную шутку, рука стала стремительно увеличиваться в размерах, становясь все больше. А дальше из-под земли, разрывая поверхность почвы, полезло наружу страшное тело мертвеца. Рук у него было четыре, вместо головы — страшная вытянутая морда, с шестью пустыми глазницами. Сгнившая плоть висела на нем лохмотьями, как изношенная одежда, обнажая кости скелета; левая половина лица — каша, в которой копошатся жирные белые черви. С трудом вытянув из земли ногу, оканчивающуюся изуродованным обломком ступни, он неуклюже заковылял к нашим машинам, сжимая руки, как будто уже душил чье-то горло.
Черная башня при межгалактической тюрьме выполняла функцию карцера — сюда помещались те, кто особенно отличился плохим поведением. Долгими месяцами их содержали здесь в крошечных каменных мешках, где не было никакой мебели, и куда не проникал ни единый лучик света. Но еще более страшная участь ждала тех, кто попался при попытке к бегству. Их хладнокровно убивали, без суда и следствия, а тела зарывали здесь — чтобы при нападении на тюрьму они могли вылезти из могил, и сослужить службу, устранив неприятности. А так как машины пересекли белую линию, а никто из охраны не дал отмашку, то система безопасности, активирующая живых мертвецов, сработала в точности, как планировалось.
Надо сказать, что один оживший мертвец меня не сильно напугал — тоже мне, подумаешь, видали и не такое. Но, вообще-то, ни хрена себе, на первом уровне были орки, а здесь зомбаки какие-то. Воистину, создатели этой Игры понятия не имеют, что такое мера собственной неадекватности. Даже то, что они пытались все сделать по максимуму интересно, их не оправдывало. Только вот Ник побледнел, попятился, и чуть не полетел кувырком обратно в кабину водителя. Слабак!
Затрещала земля справа и слева, и наружу полезли новые зомбаки. Куда ни кинь взгляд, очередное полусгнившее чепушило карабкается на поверхность из могилы, где оно пролежало немало времени. Те, что вылезли, тут же направились нам, протягивая руки. Быстро оценив ситуацию, я запрыгнул обратно в кабину, и снова натянул на голову шлем.
— Так, поехали отсюда. Зайдем потом, когда никого дома не будет.
— Вряд ли получится, — заметила Мафую. — Время, уже прошло полчаса, осталось два с половиной.