Вопреки опасениям, прыжок прошел довольно удачно, заложенные рефлексы и тут сработали на сто процентов. Оказавшись, наконец, на твердой земле, я не спеша прошелся по парковке, напряженно оглядываясь, вокруг стояла глухая, нервирующая тишина. Ух, ну тут у них и жутковато, я прям чувствую, как сжимается узкое колечко между задних булок. Конечно, в джунглях жизнь тоже не сахар, но там хотя бы естественная природная среда: птички поют, бабочки летают, травка зеленеет, цветочки пахнут, уже не так страшно. А здесь, в этой искусственно созданной тюрьме, среди зомбаков и инопланетных пришельцев мне было как-то не по себе.
Ну все, хватит философствовать, философ недоделанный, щас тут все взорвется к ебеням, пока ты думать о всякой херне будешь. Войти внутрь главного административного корпуса можно было только через специальную проходную, стандартную на всех фабричных предприятиях. На этот раз не было ни ярусов с клетками, ни стеклянной комнаты с пультом управления — пройдясь по пустым коридорам, я нашел самую обычную комнату охраны, и самым обычным способом отключил силовое поле, а затем открыв ворота. Думаете, все так просто? Ага, и мне так поначалу показалось.
На крыше главного корпуса была оборудована вертолетная площадка, правда, сейчас пустая. И внезапно мне в голову пришла мысль — а что, если подняться наверх, и осмотреться? Ведь другого шанса не представится, а там кто знает, вдруг наши противники уже близко, а мы и не в курсе. Войдя в лифт, я поднялся на крышу, и спустя пять минут уже расхаживал по прямоугольной площадке, огороженной перилами, с кружком посредине и мигающей в нем буквой, очень похожую на нашу «Н», только у этой во все стороны торчали короткие шипы. С высоты мне было хорошо видно, как четыре машины въехали в ворота, и остановились на парковке (мою собственную вел севший за руль Михевич). Теперь мне следовало спуститься вниз, и возглавить поиск третьего пленника, но вместо этого я подошел к перилам, вглядываясь вдаль.
Оказалось, что выработанное за прошедший год охотничье чутье на неприятности меня не подвело.
С крыши корпуса вид открывался хороший, и поэтому я отчетливо увидел, как слева к фабрике под одной из улиц приближается наш старый знакомый громадный желтый шар. И не один, рядом с ним скользили еще два — только один зеленый, а другой красный. Я выждал двадцать секунд, ожидая, что они свернут в сторону по своим делам, но они не свернули.
— Тревога! — рука моя машинально попыталась нащупать на поясе рацию, но пальцы схватили только воздух. Ругаясь под нос, я бросился вниз.
— Что случилось? — спросил Ник, увидев, как я вылетаю из проходной с перекошенным лицом.
— К нам идут противники, — я мотнул головой в ту сторону, откуда приближались шары. — Три объекта, возможно, настроены агрессивно.
— И что делать? — задал отец Илларион глупый вопрос.
— Обороняться, нах.! — иногда я прекрасно понимал Салама, вставляющего в свою речь такие словечки. Действительно, очевидно же, что делать, а они стоят, тупят. — Ник, Михевич — развернуться к воротам, приготовить оружие. Один стреляет ракетами, второй гасит пулеметом. Батюшка, Даша, а вы смотрите по сторонам, вдруг кто-нибудь еще появится. Не исключено, что это отвлекающий маневр….
Мои слова были прерваны дружным воплем. В распахнутые ворота фабрики вдруг начала просачиваться какая-то отвратительная розовая масса — булькающая, шипящая, распространяющая вокруг себя неприятных запах двухнедельных носков, она ползла вперед, оставляя за собой широкий липкий след. Я заморгал, озадаченный этим. Какого черта? Только что ведь смотрел сверху, и ничего подобного не наблюдалось! И что это вообще такое? Пережеванная каким-то инопланетным существом жвачка с собственным сознанием?
«Увидев» нас, неизвестное существо начало менять свое положение. Часть массы осталась прилипшей к асфальту, а вот часть отлипла от него с неприличным звуком, и поднялась вверх, нависая над нами с самым зловещим видом. За доли секунды до меня вдруг дошло, что именно сейчас произойдет.
— Бежим!!!!
Ухватив за руку Дашу, я дернул ее за собой, и очень вовремя. Розовая масса обрушилась вниз, и накрыла ближайшие к ней две бронемашины, которые за считанные мгновения буквально утонули в ней. Более того, я услышал громкое шипение, явно говорящее о том, что хваленая броня начала разъедаться под действием какого-то очень мощного окисляющего процесса. Прелесть, сука, просто прелесть!
— Быстрее, — Ник толкнул застывшего в ступоре отца Иллариона. Розовая масса немедленно поползла следом, норовя схватить нас за пятки. Лишившись двух машин — моей и батюшки — мы запрыгнули в оставшиеся так лихо, как будто за нами черти гнались. Извернувшись немыслим образом, так как Даша навалилась сверху, я передвинул рычаг переключения передач вперед, нащупал ногой педаль газа, и едва успел схватить руль кончиками пальцев левой руки, когда авто резко скакнуло вперед. Видимо, слишком резко — вперед внезапно выросла стена корпуса, и бронемобиль с размаху уткнулся в нее капотом и бампером, а мы чуть не свернули себе шеи, когда нас швырнуло вперед. Локоть рыжей больно стукнул меня в висок, ее волосы забились в лицо, а своим весом она изрядно придавила мне… в общем, мешочек с орешками. Нащупав шлем, и кое-как натянув его на голову, я отдал команду — и салон авто раздался в длину, а сзади выскочило второе, дополнительное кресло. Перебросив туда Дашу, я, наконец, получил свободу, и еще секунд десять пытался отдышаться — помимо всего прочего эта стерва еще и в грудак мне коленом заехала!