Но биоробот не двинулся с места, пока я не продублировал ему приказ, заодно передав его управление Нику. На секунду мелькнула мысль — наверное, не стоило ехать вместе с рыжей, сам же видел, как она водила в начале уровня, врезаясь во все подряд. Хер с ним, вместе начинали все это дерьмо, вместе и погибать будем.
Зарычав двигателями, машины выдвинули на своих крышах пушки, готовясь пойти на прорыв. Ник что-то еще говорил по экрану видеосвязи, но я слушал его в пол-уха. Хотите знать, что чувствует человек с искусственно произведенным на шестой базе телом в тот момент, когда его тело начинает самостоятельно исцелять полученные ранения? То же самое, что чувствует человек во время сильнейшей простуды, включая симптом, когда тебе становится совершенно фиолетово на окружающую действительность, и ты просто плывешь по волнам, погруженный в какой-то свой мир вялых, бессвязных мыслей. Именно это сейчас со мной и происходило.
И именно поэтому о том, что происходило в дальнейшем, я буду рассказывать не только, насколько смутно помню, а больше дополняя историями товарищей, поведанными мне намного позже.
— Эй, смотрите, что у меня есть, — из переднего бампера машины Ника выдвинулся, и развернулся, закрывая собой тачку, черный щит. — Интересно, что тут еще найдется?
Щит убрался, вместо него на крыше выдвинулась мощная стальная болванка с заостренным концом, очевидно выполняющая предназначение тарана.
— Сойдет, — слегка порычав двигателем, бронетачка двинулась к дальней стене цеха, осторожно огибая расставленные по помещению станки и ленты конвейеров. Остальные две за ней, тщательно выполняя каждый маневр.
Возле стены Ник резко ускорился, выжав газ до отказа. Болванка пробила стену, корпус доделал все остальное, сокрушив каменные кирпичи своим нехилым бронированным весом. Расшвыривая вокруг себя обломки, машина выкатилась на наружную территорию фабрики, и свернула направо, огибая корпус цеха по кривой окружности. А вот и парковка, а вон и ворота. А вот и засада.
Три разноцветных шара беспорядочно метались по парковке, перевернутые машины, принадлежащие фабрике, валялись вверх колесами, одна даже уже пылала красивым огнем. Но хуже было то, что розовая гадость ползла к воротам, намереваясь отрезать нам путь к отступлению. Неизвестным образом инопланетные твари объединились, чтобы похоронить нас здесь всех.
— Всем машинами, огонь по розовой хреновине! — скомандовал Ник. — Стреляйте из крупнокалиберной танковой пушки, она идет в списке вооружения сразу после пулемета.
Бац, бац, бац! Два выстрела слились в один, третий слегка запоздал. Розовая хреновина как раз начала подниматься, чтобы растянуться, как жвачка, и образовать заслон перед воротами, когда три снаряда превратили ее в решето, и это был именно тот редкий случай, когда тип оружия играл куда большую роль, чем прицельность выстрела. Не давая ей опомниться, заработал пулемет, разнося отвратительную пульсирующую маску на куски. Розовая хреновина сразу сжалась, и начала отползать назад, спасаясь от выстрелов.
— Слева! — шары тоже начали приближаться. — Ахилл, огонь!
Бац, бац, бац! Биоробот с присущим ему мастерством угостил врагов крупнокалиберными снарядами. Два увернулись, а третьему не повезло, снаряд отбросил его назад. Пролетев в воздухе, зеленый шар врезался в здание административного корпуса, и исчез из виду под грудой обломков. Остались красный и желтый.
— Прорываемся, — машина тронулись с места, направляясь к воротам. Внезапно машина Ника, возглавляющая колонну, свернула в сторону.
— Эй, куда? — запаниковала Даша, едущая следом.
— Спокойно, просто жми вперед, сейчас я этим гадам устрою…
Желтый шар притормозил, а вот красный нетерпеливо помчался вперед навстречу бронетачке. Послав машину в красивый дрифт, Ник развернулся на месте. Шар клацнул ртом, но опоздал на несколько секунд, задняя часть ускользнула, когда бронетачка понеслась вперед. Промчавшись по парковке, они устремились прямо в корпус цеха.
— Получи! — прорычал Ник, дергая ручник, и выворачивая руль. Машина ушла в сторону, а вот шар на полной скорости… влетел прямо в розовую хреновину, растянувшуюся на земле. В следующий миг воздух прорезал оглушительный, душераздирающий вопль дикой боли — он буквально бил по барабанным перепонкам, и забирался в голову, заставляя кровь стынуть в жилах, а спину покрываться холодным потом. Розовая хреновина чавкнула, и начала обвивать собою шар, топя его в своей пульсирующей массе. Крик оборвался также неожиданно, как начался, но я уже не забуду его никогда в жизни, точно вам говорю.