— Не расходиться, смотреть в оба, — скомандовал Кудасов, щелкая затвором пистолета. Согласен, мне все это великолепие тоже не внушает доверия, поэтому я потихоньку снял со спины самострел. Мало ли, кого мы тут встретим.
Пройдя холл, мы ступили на лестницу. Багира, нетерпеливая кошкодевочка, вспрыгнула сразу на три ступеньки вверх, и сразу выдала удивленный вскрик:
— Тут мертвец!
И действительно, посреди лестницы на ступеньках лежало, скрючившись в нелепой позе, безжизненное тело в белом одеянии. Мы быстро проверили наличие сюрпризов типа взрывчатки — все чисто, и склонились над трупом. Владимир осторожно перевернул его на спину, и все увидели знакомую золоченую маску, закрывающую лицо.
— Это один из советников, — Никольский разогнулся, и аккуратно вытер руки об штаны. — Мертв, и, похоже, уже много часов, тело совсем окоченело.
Преодолев отвращение, я осторожно стянул маску с трупа. Под ней оказался самый настоящий кошмар — жуткое, обезображенное мужское лицо, с как будто обугленной черной кожей, глазами без век, изуродованным носом и полным отсутствием губ, как нижней, так и верхней. В глазах застыла невероятная боль, зубы оскалены, на подбородке следы крови из носа. Неприятная картина, как не посмотри.
— Ну, одного из них, мы, по крайней мере, нашли, — подытожил Салам. — Идем дальше?
— Идем дальше, — согласился Никольский.
Оставив тело там же, где оно и находилось, мы начали подниматься по лестнице. Она упиралась в громадную арку на всю стену, а под аркой лежало второе тело, в таком же одеянии и маске, но только лицом вверх, и с руками, сжатыми в кулаки. На этот раз мы не стали его трогать, а просто прошли мимо — наблюдать второй раз кошмар вместо лица никому не хотелось.
Новое помещение напоминало холл, только посреди него стоял гигантский круглый стол в окружении кресел, каждое больше похоже на отдельный трон. На стенах, куда ни кинь взор — везде экраны, мониторы, камеры и микрофоны. Здесь Верховный Совет заседал, принимая судьбоносные решения по управлению человечеством, его спасению и продвижению к великому будущему.
— Есть тут кто? — негромко спросил Никольский, и его голосом эхом прокатился по пустому залу.
— Тихо! — Багира подняла руку. — Я, кажется, что-то слышу, какое-то шуршание.
И она бесшумной кошачьей походкой двинулась вокруг стола, водя своими ушками, как локаторами, способными учуять даже самый тихий писк самой крошечной мышки. Мы пошли за ней, на всякий случай держа оружие наготове.
У дальнего конца стола, на полу, возле одного из развернутых кресел, сидело еще одно тело в белом одеянии. Но не труп — грудь медленно вздымалась и опадала от тяжелого дыхания.
— Кто вы? — спросил слабый женский голос. — Что вам нужно?
— Простите, госпожа советница, — учтиво сказала Владимир, почтительно отвешивая что-то вроде поклона. — Мы присланы по поручению Особого Комитета, чтобы проверить ваше убежище и отыскать представителей Верховного Совета. Что здесь случилось?
Секунд десять молчание, потом тело на полу зашевелилось, с трудом поднимая руки, и стаскивая с лица маску. Я невольно сжал зубы — женское обезображенное лицо было в тысячу раз страшнее, чем мужское. Помимо прочих вышеописанных ужасов оно еще и было покрыто гнойными нарывами, и все это в обрамлении потускневших светлых волос, сухих и ломких, как солома.
— Мои товарищи мертвы, — глухо сказала советница, смотря в пол перед собой. — Пришельцы решили избавиться от нас, и с помощью Асмодея запустили в наше убежище смертельный вирус. Мы пытались изобрести противоядие, но советники умирали один за другим. Мне удалось отсрочить свой конец на несколько дней, которые я провела, не в силах пошевелиться из-за сильнейшей судороги, сковавшей мое тело. Думаю, мне самой осталось всего несколько часов…
Ее слова прервал жуткий кашель, изо рта хлынула кровавая пена. Даже мы, безжалостные охотники, мочившие монстров направо и налево, невольно отскочили назад.
— Значит, с Верховным Советом покончено? — спросил Никольский. — Все советники мертвы, и вы вскоре тоже умрете?
— Да, именно так, — ответила советница на редкость спокойным тоном, как будто это обстоятельство ее нисколечки не беспокоило. — Назовите ваши имена, будьте любезны.
— Я — полковник Кудасов с третьей базы, — отрекомендовался Никита Никитич. — А это Владимир Никольский, ученый с тринадцатой базы, и охотники «Моей Обороны»: Маузер, Багира и Салам.
— В таком случае, я вас всех знаю, — советница даже не подняла голову, чтобы посмотреть, кого именно ей представляют. — Особый Комитет — это те, кто теперь все решают, верно?