— То, что делал Асмодей, он делал в угоду своим собственным планам. Нас это никоим образом не касалось. Мы лишь хотели…
— Новую планету, — закончил Никольский. — Да, мы в курсе, что вам обещали пришельцы. Чтобы там, вдали от надоедливых монстров, вывести к процветанию новую расу сверхлюдей.
— Я не имею никакого желания перед вами оправдываться. Теперь, когда мои товарищи мертвы, у нас и без этого осталось совсем мало времени. Я должна показать вам то, что в дальнейшем решит судьбу миллионы людей по всему миру, в том числе и поселенцев. Поднимите меня!
Последняя фраза прозвучала в таком приказном тоне, что было сложно ослушаться. С другой стороны — никому не хотелось подходить к страшной, неподвижной фигуре с обезображенным лицом. И, кажется, советница это прекрасно поняла.
— Я знаю, что я уж не такая красивая и желанная женщина, как раньше, — заметила она. — Багира, может, ты поможешь?
— Ладно, — на лице кошкодевочки было написано явное отвращение, но она переборола себя, шагнула вперед, и без особого труда подняла советницу, взвалив ее себе на спину.
— Благодарю. Теперь иди вперед, и сворачивай, куда я скажу.
Пришлось Багире подчиниться, хотя, собственно, выбора у нее не было. Но на всякий случай я демонстративно щелкнул затвором самострела: мол, вы, мадам советница, не сильно хитрите, а то мы мигом проверим, какая вы на самом деле бессмертная.
Из общего зала заседаний шли в разные стороны ровно тринадцать дверей, за каждой была винтовая лестница, поднимающаяся наружу. По одной из них мы и начали подниматься гуськом, Багира впереди, Кудасов замыкал шествие, а путь нам освещали вделанные в стену чуть ли не на каждом шагу светильники. Лестница заканчивалась узким горизонтальным коридором, и тут же, почти у ступенек, стояло электрическое инвалидное кресло.
— Посади меня, — скомандовала советница, и кошкодевочка послушно сгрузила ее в эту современную каталку, приводимую в действие силой мысли, а передвигающееся не по земле, а по воздуху, по принципу летающих машин.
— Великолепно, — едва советница получила возможность дальше перемещаться в пространстве без посторонней помощи, как к ней сразу вернулось обычное хладнокровие. — Как вы поняли, я хотела сама призвать это кресло к себе, но потеряла сознание, и оно до меня так и не доехало. А теперь прошу за мной, я хочу показать вам кое-что интересное.
Пришлось опять спускаться, только в этот кресло с советницей мчалось впереди, без всяких усилий паря над ступеньками. В зал собраний мы не вернулись, вместо этого свернули в какой-то боковой коридор. Невольно я начал подозревать подвох — кстати говоря, обычное мое состояние. А не замышляет ли эта тетка что-нибудь такое недоброе?
— Можно спросить, а куда мы идем? — поинтересовалась Багира, ее, похоже, занимали те же мысли.
— Я должна показать вам кое-что важное прежде, чем присоединюсь к своим товарищам на том свете, — ответила советница, и закашлялась, так жутко, что аж страшно на несколько секунд стало. — Точнее даже кое о чем предупредить. Раз уж Верховного Совета больше не существует, а наше место занял Особый Комитет, то ему нужно знать об одной опасности, с которой он, рано или поздно, столкнется на своем посту управления человечеством.
— Конец света? — быстро спросил я. — Апокалипсис? Новое вторжение пришельцев? Солнце погаснет? Или Путина воскресят?
— Сейчас сами увидите, — последовал ответ, и кресло свернуло в какую-то темную, крошечную комнатку. И внезапно остановилось.
— Будьте добры, включите свет, — попросила советница. — Здесь обычный выключатель, где-то на стене, сама я не дотянусь.
Вздохнув, Кудасов вошел в темноту, и принялся шарить руками по стене. Спустя секунд десять к нему присоединились Никольский, Багира и Салам. Я медлил — моя особо обострившаяся в свете последних событий паранойя не давала покоя, предупреждая о ловушке.
— Маузер, помоги друзьям, — резко обратилась ко мне советница. — А потом я расскажу тебе, где находится твой с королевой монстров ребенок.
После первой фразы я машинально шагнул в комнатку, но вторая буквально пригвоздила меня к месту. Откуда она знает?! Я начал поворачиваться к советнице, чтобы задать ей этот вопрос, но она, воспользовавшись моим секундным замешательством, вдруг схватила меня за руку, дернула на себя, и с силой ударила ногой под колено, подрубив тело, как дерево.
Не успев удивиться, я начал падать, инстинктивно выставив руки, чтобы затормозить; в результате я навалился на страшную женскую фигуру в кресле, оказавшись вплотную к ее изувеченному, утратившему человеческий облик лицу. На несколько секунд меня охватила волна тошнотворного отвращения, а потом кресло пришло в движение, и худые ладони с резко очерченным венами толкнули меня в грудь. Спиной вперед я полетел в комнатку, а в следующий миг раздалось жужжание механизмов, и мощная стальная дверь начала опускаться, закрывая выход. Мелькнуло торжествующее лицо советницы, и вокруг сомкнулась черная тьма.