— Первое обвинение — намеренное убийство, а также покушение на жизнь людей, проживающих на четвертой базе. Господин Маузер, пожалуйста, встаньте.
Я поднялся, и свесил руки по швам, продолжая смотреть куда-то в точку на стене слева от судейского кресла.
— Господин Маузер, будьте так добры, расскажите суду свою версию произошедшего, — попросила Сэя. — Начиная с момента, когда вы получили заказ от Верховного Совета на уничтожение гигантской медузы.
Слова были вязкими и тягучими, как желе — они застревали в горле, и каждое необходимо было выталкивать из себя с невероятной натугой. Тем не менее, я начал рассказывать. Все-все, с самого начала.
— … и когда я увидел, что медуза уже приблизилась к четвертой базе настолько, что было уже поздно вызывать военную помощь, я принял решение действовать своими собственными силами. Все.
— Отлично, — кажется, Сэя была полностью удовлетворена. — Ваша честь, разрешите вызвать первого свидетеля.
— Разрешаю.
— Вызываю господина Трегуба, охотника «Моей Обороны», состоящего в охотничьем отряде под непосредственным руководством господина Маузера.
Один из конвоиров, стоящих у дверей, вышел в коридор, а затем вернулся в сопровождении белоруса. Шаркая ногами, Трегуб двинулся к крошечной трибуне справа от судейского стола, на которой выступали все свидетели. Вид у него был на редкость жалкий — костюм с чужого плеча висит на нем мешком, глаза смотрят в пол, и вся фигура выражает растерянность. Заняв свое место, он вытер об штаны мокрые ладони.
— Господин Трегуб, вы действительно состоите в охотничьем отряде «Моей обороны» под руководством Маузера? — обратилась к нему Сэя.
— Э-э-э… да.
— Правда ли то, что вы были рядом с Маузером, когда он охотился на гигантскую медузу?
— Правда.
— Действительно ли правдиво заявление Маузера о том, что он хотел обратиться за помощью к военным, когда увидел, с чем ему предстоит иметь дело?
Ну, вот вам, пожалуйста. Уже перекрутила.
— Ну, сначала мы хотели взять у четвертой базы пожарный вертолет, чтобы сбросить на медузу бомбу, — промямлил Трегуб. — Но потом поняли, что уже некогда.
— То есть, вы изначально планировали справиться своими собственными силами, не прибегая ни к чьей помощи, а только позаимствовав недостающее вам оборудование?
— Ну… да.
— Благодарю покорно, можете быть свободны, — кинув на меня взгляд, который явно говорил: «Командир, я ни в чем не виноват, я честно, старался, но я понятия не имею, как оно все должно происходить», Трегуб двинулся к выходу, и покинул зал.
— Итак, Маузер соврал, — подытожила Сэя. — Он не хотел обращаться к военным, он самодовольно решил, что придумает отличный план, который обеспечит ему победу. Ваша честь, разрешите вызвать следующего свидетеля.
— Разрешаю.
— Вызываю господина Кирца, охотника «Моей Обороны».
На этот раз место на трибуне занял Пироман — все еще не отошедший от ранения, бледный, едва державшийся на ногах. За ним по пятам следовал медбрат, приставленный сопровождать подрывника в зал суда, чтобы оказать ему немедленную помощь в случае резкого ухудшения состояния.
— Господин Кирц, потрудитесь рассказать правду о том, как вы по приказу Маузера создали самодельное передвижное взрывное устройство из старого автомобиля.
— Протестую! — Андрей поднял руку. — Мой клиент еще не рассказал до этого момента, а вы уже начинаете без его участия искать правду.
— Протест отклонятся, — сурово сказал Шпацман, ударив молоточком по круглой штуке, не знаю ее названия. — Ваш клиент завершил свой рассказ словом «все», за которым ничего больше не последовало. Его вина в том, что он не захотел добровольно признать свою вину во всем случившемся.
Андрей послал мне убийственный взгляд — мол, что ты молчишь, падла, помогай, я же не буду сам один все тащить! Но я лишь безразлично пожал плечами, и отвернулся. Далее последовал краткий рассказ Пиромана, и Сэе пришлось подойти вплотную к трибуне, потому что подрывник практически шептал, не имея сил повысить голос. Да, когда твои тело и внутренности пронзает стрела, выпущенная из арбалета орка — это очень серьезно. К счастью, местные врачи заверили, что Пироман будет жить, и даже полноценно поправится, но на это уйдет немало времени. А шрамы на лице, которыми его наградила Багира, и вовсе потребовали дополнительных расходов на пластическую операцию, все-таки пришлось их убирать.
— Спасибо, что пришли, — видя состояние подрывника, Сэя ободряюще улыбнулась ему, как старому другу. — Можете быть свободны.