Однажды (совсем забыл об этом эпизоде из загробной эпопеи) я в человеческом теле пробирался через Скалистые горы Канады в сопровождении проводника-индейца. Мне казалось, что мы кружимся на одном месте. Несколько раз я пытался протестовать, уверяя, что он не идет в правильном направлении. Но он только с усмешкой качал головой и продолжал идти вперед. Через несколько часов мы дошли до места назначения, и индеец показал мне на карте пройденный нами путь. Это был кратчайший путь, какой только можно было придумать. Если бы я пытался идти один, я, наверно, потерял бы несколько часов времени, а может быть и поплатился бы жизнью (не своей, естественно, а бывшего владельца этого тела, которое я взял на прокат).
Один из моих друзей рассказывает, что он однажды пережил в Лондоне во время непроницаемого тумана. Он имел при себе важный документ, который должен был сдать в известном государственном учреждении, но заблудился и потерял всякую надежду найти дорогу, так как в тумане не мог видеть никаких примет или названий улиц. Вдруг он заметил рядом с собой расплывчатые очертания фигуры человека, который шел с такой уверенностью, какую имеют только люди, знающие дорогу. Он протянул руку, прикоснулся к плечу этого человека и сказал:
"Извините, сударь. Я заблудился. Можете ли вы помочь мне найти дорогу?"
"С удовольствием доведу вас, куда вы пожелаете", - отвечал незнакомец.
Мой друг сказал ему адрес и следовал ему квартал за кварталом, сворачивая то направо, то налево, и только удивлялся уверенности этого человека. Как мог он идти так смело в таком густом тумане?
"Вот ваше учреждение, сударь", - сказал незнакомец, остановившись перед массивным зданием, знакомые очертания которого едва виднелись в сером полумраке.
"Как нашли вы дорогу в этом непроглядном тумане?" - спросил мой друг.
Незнакомец ответил:
"Туман нисколько меня не беспокоит. Я слепой".
Я разговаривал с Круковером, писателем, недавно эмигрировавшим в Россию из Израиля. Вот что он сказал.
Дерзко, размашисто, лихо должен писать писатель.
Если сцена в парикмахерской, так пусть цирюльник бреет паяльной лампой.
Если эпизод на темной улице, так пусть оживают скользящие тени, рычат канализационные люки, эпилептически корчатся фонарные столбы, а карнизы домов плюются осколками кирпичей и черепицей.
Пересказ телевизионного просмотра должен обрастать жуткими подробностями. Зубные щетки с пастой превоплощаются в хищных сколопендр, кубики бульонных добавок насыщенны ядом, "комет" лишает людей разума, а жвачная резина низводит детей до уровня ящериц.
Собственно, оно так и есть. Идиотская и вредная реклама вперемешку с н менее идиотскими реалик-шоу или конкурсом безголосых "звезд", много нелогичной жестокости и еще менее логичного секса, примитив, расчитанный на потомков пастухов и бандитов из США, и много политики, которая никакого отношения ни к политике, ни к народу не имеет. Как не имеет отношения ни к ней, ни к нам Жирик, специалист по убиванию кошек, выросший в злого клоуна думы.
Дерзко, размашисто, с лихостью, но без наглости. Не разглядывать с Лимоновской томностью собственные экскременты в унитазе. Не воплощать героизм в убийцах или ворах, всяких там Слепых, Меченых, Бешеных. " Neks " отнюдь не следует и следовать не может; существует лишь обаяние прекрасного артиста.
Нам уже все равно. Земли много и есть где выкопать могилу. Но растут дети. Растут под мощнейшим прессингом пседокапиталистического общества. Они рождаются почти больными физически, а к десяти годам становятся больными психически. Опасными не столько для окружающих, сколько для будущего.
И это значит, что будущего может и не быть.
Что ж, красиво. Красиво и складно. Но я-то пишу иначе. Составляю своеобразную мозаику из мыслей и происшествий. Отчет бывшего мертвеца. Обращение подопытного зверька к потенциальным подопытным животным.
Кстати, как вы представляете себе сцену казни Иисуса? По библии или по Булгакову? А может дело было так.
Жара, жара, жара!
И раздеться нельзя, потому что солнце сожжет беззащитную кожу.
Вода не успевает всосаться, выступая прямо из пищевода через кожу и мгновенно испаряясь.
Горстка иудеев презрела жару ради зрелища. Они сопровождают приговоренных к месту казни.
Ненормальные!
Куда приятней возлежать на козьих шкурах в прохладе глинобитного жилища, и пить прохладное кислое молоко.
Глупые римляне из-за этой казни мучаются на жаре в полной боевой готовности. Пилата, естественно, среди них нету - от в дворце, где фонтаны и мрамор надежно прячуь от гневного солнца. Ала наемников на мелких лошадях проскакала на гору и оцепила лобное место. Отборные легионеры прошли туда же, вздымая сандалями пыль. Как только не плавяться их мозги под медными шлемами?
Два бандита и проповедник волокут кресты на себе. Полное самообслуживание! Интересно, я бы в такой ситуации стал унижаться? Наверное стал, чтобы избежать побоев. Хотя, неизвестно, что хуже - побои или такая "гологофа" с крестом на плечах.
Кстати, мы, интеллигенты, распятие почему-то представляем по Булгакову. А на деле все иначе. И не кресты они волокут, а лишь перекладины поперечные. Основание креста, столб, вкопаны постоянно.
Скоро их распнут, а спустя несколько столетий новое религиозное безумие охватит население. Уж кому - кому, а евреям надо бы уяснить, что запреты всегда вызывают анормальную реакцию. И хреновые последствия.
Если бы они не вынудили прокуратора казнить этого назаретского безумца, то его идеи ушли бы в раскаленный песок Иудеи. И спустя столетия не служили очередными вожжами в руках попов-аферистов для управления толпой.
Если вдуматься, то в них нет ничего нового. Девять заповедей - это нормальный кодекс порядочного человека. Но человек пока еще - зверь. Зверь, в котором порой проглядывают человеческие черты. И мистическая сказка про смерть и возрождение, про бога и его сына гораздо понятней полузверю и получеловеку. И такому существу важней атрибутика этой сказки, чем конспективно-четкое изложение самой идеи.
- Эй, не толкайся!
- Это мне, что ли? Да, мне. Задумался.
- Слиха.
Понял и удивился. Хоть язык почти не изменился, разве что произношение. А удивился, потому что подобная вежливость тут пока не в чести.
А кто это, кстати? Знакомая рожа... А, а, а... Это же сам Иуда. Собственой персоной. Сопровождает своего учителя. Ну-ка, ну-ка...
- Эй, Иуда!
- Чего надо?
- Ты действительно продал своего наставника за тридцать серебренников?
- Что за чушь! Не за тридцать, а всего за четырнадцать драхм. Гроши. Хотя, за такого захудалого проповедника вполне достаточно. Ты представляешь, какие глупые вещи он излагал. Будто люди должны всегда любить друг друга и, даже, врага своего возлюбить.
- Действительно чушь...
- А я что... Работа у меня такая, я же штатным осведомителем синода являюсь. И он, кстати, об этом знал. Вот дурак-то!
Действительно дурак...
Что ж, легенды редко соответствуют реальности. А Иуда ничего, симпатичный юноша. И одет хорошо: чисто и со вкусом. Надо думать, что должность осведомителей в эти века не считалась чем-то недостойным. Вон как держится с достоинством.
А зевак-то все меньше. Ясно дело, главное зрелище уже кончилось. Вот, когда они считали, будто от их голосов зависит, кого казнить - кого миловать, тогда толпа ликовала. А прибивание к кресту для них достаточно привычно.
Фу, ну и жара! К жаре привыкнуть невозможно. Как, впрочем, и к холоду. Это, кажется, Амундесен сказал? Про холод. Или Нансен? Но я бы сейчас от холода не отказался.
12
Подумайте над такой гипотезой. Вселенная создает людей, чтоб те открыли ядерную реакцию и вовлекли в нее всю планету. Таким образом Вселенная создает сверхновые.