Чара улыбнулась, раздернула завязки мешочка на груди и положила в него оберег, а потом запустила пальцы в волосы ошалевшего от счастья Ко. Он издал звук, долженствующий изображать страстный вздох, и попытался опрокинуть ее навзничь на разбросанную одежду. Продолжая улыбаться, Чара покрепче сжала грязные патлы, и рванула назад. Раздался негодующий вопль. Тогда она чуть наклонилась, ухватила мужчину за средоточие его похоти, и сильно сжала, наблюдая, как с искаженного болью лица сходит краска.
- Я не разрешала тебе делать это. - медленно и раздельно произнесла Чара, а затем сжала кисть еще раз, сильнее - маленькая месть за то, что бросил ее одну в лавине. Из Ко будто вынули все кости, глаза закатились, и его тело кулем осело рядом с мертвым скальдом. Чара пожала плечами.
- Да ты неженка, - иронически сказала она, и, не торопясь, принялась собирать разбросанные вещи. Конечно, теперь она могла бы и не одеваться - талисман согревал ее, но слишком уж много внимания привлечет она к себе, явившись в деревню голой. Она...
Сильный удар в спину прервал ее мысли, и бросил вперед, лицом прямо на острые камни. Чара едва успела вытянуть вперед руки. «Нож! Какая же я все-таки дура» - мелькнуло в голове. Женщина медленно повернулась лицом к ударившему ее проводнику. И вновь расхохоталась, восторженно и облегченно. Ко совершенно безумными глазами смотрел на свою руку, сжимающую нож, лишенный клинка. Сломанный у самого основания, тот валялся рядом. Чара ненадолго перестала смеяться.
- Жаль. - Прищурилась она. - Мог бы жить.
Сверкнула фиолетовая вспышка. Тело мужчины нелепо заскребло ногами, качнулось, и боком упало на камни. Из выжженного в груди аккуратного отверстия струился легкий дымок.
Все еще хихикая, Чара оделась, и торопливой походкой зашагала вниз, к деревне. Ведьма легко поборола слабое искушение оглянуться. Зачем? Впереди у нее еще столько дел!
Захрусталье . часть 3
Мальчик Приглушенный топот копыт по мягкому мху все нарастал, разбивая чуткую тишину леса. По едва заметной дорожке, петляющей среди деревьев, мчался сквозь ночь мальчик верхом на приземистой лошадке. Он постоянно торопил её и часто оглядывался назад. Погони не было. Была белёсая стежка, стук лошадиных копыт и ноющая боль в боку, слабая, но не стихавшая ни на минуту. -Скоро она пройдет, - подумал мальчик - И я умру. Холодный осенний ветер пробирал до костей, но всадник едва обратил на это внимание. Куда страшнее холода была неизвестность. Дрейк прижался к лошадиной шее - от разгоряченного скачкой животного веяло теплом. «Давай, лошадка», - прошептал он, будто слова могли помочь. - «Мы должны спешить». Лошадь не сбавляя темпа, мотнула головой, недовольно фыркнула. Ко всем прочим неудобствам прибавилась еще боль в икрах - стремена были рассчитаны на взрослого всадника. Эта боль разрасталась, покуда не заполнила собой все. Дрейк закусил кожаный воротник куртки, чтоб не вскрикивать каждый раз от очередной судороги. Слева мелькнул огромный валун, грязно-белый в лунном свете. Дрейк приободрился: скоро лес кончится. Лошадь, почуяв впереди свободное от деревьев пространство, без понукания прибавила скорости. Стало чуть легче, даже боль в терзаемых спазмами ногах чуть ослабела. Дрейк потер ноющий бок. Ещё день - другой боли, потом пять-шесть дней затишья, после этого придётся заставлять себя сделать каждый шаг. Но в тринадцать лет не очень-то думается о смерти. - Успею! Это слово он твердил как заклинание. Должен успеть! Эпидемия тихой смерти поразила материк внезапно, таинственно, из ниоткуда. Пока не начались массовые смерти, люди и не подозревали, что больны. Вначале возникала слабая боль в боку, потом бесследно исчезала, и через десять дней наступал коллапс. Нарастала слабость, больной слеп и глох, терял последние силы. Потом - забытье, из которого никто уже не возвращался. "Если решился - делай".- Вспомнились слова отца. Под копытами лошади зашуршала высокая трава, запахло водой. Родник Хрустальный Ключ - граница земель клана. Дрейк натянул поводья. Надо запастись водой, дорога дальняя. От ледяной воды заломило зубы. Мальчик умылся, наполнил мех, и, плача от боли в ногах, заковылял к лошади. Подтянул стремена, немного постоял, держась за седло, и решительно вскарабкался на лошадь. Надо спешить. «Лишь бы папа не очень сердился. Я вернусь и извинюсь, пап. Только сначала вылечу всех. Я должен успеть». До Нового Токио, где по слухам, маги придумали вакцину, поднимающую на ноги даже самых безнадёжных, неделя пути. Дрейка била дрожь. Дорога слишком длинна. Он всхлипнул, толкнул лошадь пятками, и обнял за шею. Надо спешить. Лошадь мчалась сквозь кладбища, бывшие ранее зажиточными деревнями и гордыми замками. Мальчик видел, как люди сами рыли себе могилы и ложились в них. Видел, как банды мародёров насилуют лежащих без сознания женщин, тащат к лошадям туго набитые вьюки, как отрубают пальцы с перстнями ещё живым людям, уже не могущим пошевелиться. На четвёртый день путешествия попытались убить и его, позарившись на лошадь. Арбалетный болт скользнул по лицу, оставив глубокий порез от виска до уха. Мальчик вскрикнул, покачнувшись в седле, но выносливая горная лошадка не сбавила темпа, и преследователи остались ни с чем. Всё это время Дрейк почти не ел, спал на ходу, привязывая себя к седлу, и делал остановки лишь для того, чтобы не загнать лошадь. К середине пятого дня на дороге появились разъезды с красно- белыми гербами. - Эй,малой. - Старший патруля развернул пику поперек дороги, загораживая проезд. - Далеко собрался? Он пристальнее всмотрелся в лицо Дрейка, вздогнул и попятил лошадь. Наконечник пики уперся мальчику в грудь. - Заворачивай, парень. Не можем мы всех вылечить, своим бы хватило. Прости. Дрейк раскрыл было рот, но из пересохшего горла вылетело нечто вроде карканья - язык пересох. Старший смерил его взглядом, отстегнул от пояса флягу, немного подумав, добавил к ней кусок хлеба из седельной сумки, и кинул Дрейку. - Бери и уходи. Не можем мы тебя пустить, понимаешь? Для того и поставлены. Дрейк сполз с седла, подобрал с дороги воду и хлеб, неловко поклонился и побрел прочь от кордона, туда, откуда ветер доносил соленый запах близкого океана. - Даже не думай, парень. - Крикнул ему вслед кто-то из патрульных. - Город оцеплен, не проскользнешь. Легкие сапожки, разодранные острыми камнями, моментально превратились в лохмотья. Стражник не соврал - город действительно был оцеплен. Кольцо охраны доходило до самой кромки прибоя, и терялось где-то вдалеке, сплошной цепочкой охватывая Новый Токио. И вдоль него, насколько хватало глаз, безмолвно стояли толпы зараженных. Изредка, то там, то тут между ними возникали драки - город раздавал излишки вакцины. Монахи, специально отряженные для этой цели, перекидывали бутылки с лекарством через головы охранников прямо в толпу. Но лекарства было слишком мало. Дрейк опустился на камень у самой кромки прибоя. Почти у самых ног плескались волны и стучал о камни разбитый рыбацкий бот. Надвигалась ночь. Океан шуршал, ворчал, рокотал камнями. Невдалеке от берега вода светилась - тысячи фосфоресцирующих рачков роились вдоль берега широкой полосой. Она уходила в океан, но, описав дугу, снова приближалась к городу, к ярко освещенному порту. Приглядевшись, Дрейк заметил, что вся эта масса морских обитателей движется в определенном направлении. Течение! Холодная вода ожгла тело, как кипяток. Дрейк, как мог бесшумно, столкнул остатки бота с камней, улегся до доски животом, и погреб, ориентируясь на свет. Спасло его только то, что течение оказалось теплым. Первоначальный план, построенный исключительно на отчаянии, привел бы лишь к скорой и болезненной смерти от холода. Но Дрейку повезло - со стороны моря город не патрулировался, лишь на причалах горели костры часовых. Мальчишка сумел незамеченным проскользнуть мимо стражи, и, стуча зубами от холода, зарылся в гигантскую копну сена возле одного из складов. Он надеялся, что посреди ночи никому не придет в голову отправиться за фуражом для портовых тяжеловозов. В порту людей всегда много. Наутро Дрек смешался с толпой, оттер, как мог, задубевшую от соли одежду, и отправился в город. Городскую ратушу окружали аж три кольца охраны. Клочком сена Дрейк растер лицо, чтобы хоть ненадолго скрыть нездоровую меловую бледность, первый признак болезни, и, приосанившись, неторопливо подошел к охранникам. - Коннитива, - поприветствовал он насторожившегося стражника. И, перейдя на Общий, сказал. - Мне нужен старший. Нахальный мальчишка требовал встречи с мэром. Хикару -сан недоверчиво поглядывая на Дрейка, вертел в руках браслет. Подлинный - начальник стражи обязан разбираться в подобных вещах. Верительный браслет - знак либо Лидера свободного поселения или клана, либо мэра города, либо... их посланника. Но что-то тревожило воина. При других обстоятельствах гонец был бы пропущен к мэру незамедлительно, но... Они там что, не могли прислать взрослого? Он никак не мог принять решение. - Фудо-сан! Прибыл гонец из... - Хикару запнулся, выговаривая непривычное слово, - За-хуру-сталия. Говорит, очень срочное личное послание. Он положил на низенький столик металлическое полукольцо, склонился в поклоне. Фудо поднял на него слегка удивленный взгляд: