Афина поворачивается к моей матери.
— Мне жаль, Theía3 Хелена.
Мама небрежно машет рукой, как будто глава мафии только что не пронесся мимо нас с чьей-то кровью, запачкавшей его рубашку и руки. Она запечатлевает легкий поцелуй на щеке Афины, затем поворачивается ко мне.
Я все еще ошеломлена.
— Это моя Тереза, — представляет меня мама.
— Я Афина. — Она замечает мое потрясенное выражение лица, затем говорит. — Извини за моего брата. Он не всегда такой сумасшедший на семейных сборищах.
Если ты так говоришь.
Она притягивает другого мужчину ближе.
— Это мой муж. Бэзил.
— Приятно познакомиться с вами обоими, — говорю я напряженным голосом. Там, где мама — светская львица, я пошла в своего покойного отца. Я интроверт, который больше всего чувствует себя как дома за камерой и сценариями, так что сегодняшний вечер определенно будет утомительным.
Я бросаю на маму взгляд, ясно говорящий, что мне это ни капельки не нравится.
Игнорируя меня, мама говорит:
— Давайте перейдем в столовую, пока мы ждем мужчин.
Она кладет руку мне на спину, сильно подталкивая, чтобы я начала идти. Наклонившись к ней, я шепчу:
— Серьезно, мама?
— Тише!
В отличие от прямоугольного стола, который стоит у нас дома, у семьи Статулис круглый обеденный стол. Меня усаживают на стул, затем мама садится справа от меня.
Неловкая атмосфера следует за нами из прихожей, плотно нависая над нашими головами. Все мои мышцы напряжены, как будто мое тело готово бежать при первых признаках опасности.
С другой стороны, я должна была убежать, когда Николас вошел в дом весь в крови. Сегодняшний вечер будет мучительно долгим, это точно.
Мама и Афина обсуждают предстоящую свадьбу, в то время как в моей голове проносится суровая реальность — существует реальная возможность того, что Николас убил или, по крайней мере, пытал кого-то прямо перед приездом сюда.
Боже, о чем только думала мама? Из всех мужчин, которых она могла бы выбрать, ей пришлось выбрать главу мафии в отставке.
Честно говоря, хотя я выросла в мафии, я мало что о ней знаю. Мама всегда защищала меня, особенно после того, как умер папа. Большинство вещей, которые я слышала, были от моих школьных подруг, которые были принцессами мафии, и от моей ненавистной кузины Ирен, которая падала в обморок от этого мужчины при каждом удобном случае. Некоторые из моих друзей тоже были безумно влюблены в Николаса, но остальные боялись его так, словно он был самой смертью. Не желая самой выяснять, что он за человек, я держалась особняком от мутных вод мафии.
И я планирую, чтобы так оно и оставалось.
Афина печально улыбается мне, пока Бэзил разговаривает по телефону. Она замечает это и выхватывает устройство из рук своего мужа.
— Никаких телефонов за столом. — Затем она снова обращает свое внимание на меня. — Ты изучаешь кинопроизводство, верно?
— А… да. — Я прочищаю горло.
— Я думаю, это интересно. Я никогда не встречала никого в этой области, — отвечает Афина, ее тон дружелюбный, а в темно-карих глазах светится неподдельный интерес.
Теперь, когда я действительно могу рассмотреть ее, должна признать, что она великолепна. У нее пухлые губы и такие же высокие скулы, как у Николаса. Если я не ошибаюсь, Афина старше меня на одиннадцать лет. Одна только разница в возрасте отличает нас друг от друга, не говоря уже о том, что она принцесса мафии, а я… Я больше всего далека от этого.
— Если ты не хочешь, чтобы к твоему порогу доставили еще трупы, убирайся из моего гребаного города, — голос Николаса разносится по столовой с опасным рычанием. Мой взгляд устремляется на вход, и ледяной страх скользит по моей спине, когда я наблюдаю, как он заканчивает разговор по телефону, а затем входит в комнату.
Святое дерьмо. Это действительно происходит. Мне действительно придется общаться с человеком, который только что кому — то угрожал — человеком, который выглядит как исчадие ада.
Боже, помоги мне.
Он делает глубокий вдох, затем запечатлевает поцелуй на макушке Афины.
— Это больше не повторится.
— Лучше не надо, — бормочет она, но в ее тоне нет язвительности.
Николас подходит к маме и целует ее в щеку.
— Прости за кровь, Хелена.
Мама похлопывает его по руке, как будто это ничего не значит, отчего мои губы приоткрываются, а брови сходятся вместе.
Как она может просто притворяться, что это обычное явление и беспокоиться не о чем? Боже мой, он, вероятно, убил кого-то прямо перед тем, как прийти сюда, и угрожал другому человеку прямо у нас на глазах!
Входит Питер и садится рядом с мамой, но я не могу оторвать глаз от Николаса, когда он останавливается возле моего стула.
О, Боже.
Мое сердце мгновенно сбивается с бешеного ритма, и по коже пробегает холодок, заставляя меня чувствовать себя замерзшей, несмотря на то, что сейчас теплый весенний вечер.
Чувствуя себя меньше пылинки, которая вот-вот встретится лицом к лицу с ветрами урагана пятой категории4, я каким-то образом умудряюсь встать, мои ноги немеют и угрожают подкоситься подо мной.
Острый и безжалостный взгляд Николаса скользит по всему моему телу, затем его глаза встречаются с моими. Определенно, греховные ночи клубятся в этих радужках. Не сексуальные, а безжалостные и болезненные. У меня внезапно возникает желание с трудом сглотнуть.
— Я приношу извинения за первое впечатление, которое произвел. — Это звучит не как извинение, а скорее как угроза, его голос глубокий и опасный.
Каким-то образом я вспоминаю о своих манерах. Я представляюсь, напряженность в моем голосе выдает, что я напугана:
— Тереза Дракатос. Я предпочитаю, чтобы меня называли Тесс.
Он поднимает руку, и, вспомнив кровь, покрывшую его кожу всего несколько минут назад, я смотрю на нее так, словно это змея.
Ага, нет. Это слишком для меня. Мне не нужна настолько плохая карма в моей жизни.
Я осторожно поднимаю на него взгляд и наблюдаю, как эти темно-карие радужки становятся еще темнее. Что-то похожее на веселье вспыхивает в них подобно удару молнии. Такое развлечение испытывает кошка, играя с мышью.
Он отдергивает руку.
— Учитывая, что мы скоро станем семьей, давай оставим формальности. — Прежде чем я успеваю сделать еще один вдох, его руки хватают меня за голые плечи, и я прижимаюсь к его твердой груди. Вместо того, чтобы поцеловать меня в щеку, его губы обжигают мою кожу.
Насыщенный и древесный, с нотами специй, необузданной мужественности, таинственности… и чего-то острого, его аромат наполняет мои ноздри.
Вероятно, это запах крови.
Запах власти.
Я настолько застигнута врасплох, что не могу осознать происходящее, пока его рот не находит мое ухо. Мурашки пробегают по моей коже.