Все же уже в первые предполуденные часы вражеский самолет, который не был замечен, обнаружил немецкое флотское соединение и сообщил о нем. Немецкий командующий ВМС узнал об этом только из радиограммы командования морской группы «Запад» в 11 часов 31 минуту. В 12 часов 45 минут немецкий самолет в непосредственной близости от курса движения обнаружил вражескую минную подводную лодку и бомбардировал ее под водой. Через полтора часа флотилия из двенадцати английских самолетов прошла на высоте 2500 метров курсом на запад и провела безуспешную бомбовую атаку. Огонь немецких зенитных орудий оказался безрезультатным. «Гнейзенау» смог подслушать переговоры летчиков о, по-видимому, трех линкорах; с тех пор английские самолеты снова сообщали о германском флотском соединении. Около 16 часов ухудшилась видимость при освежающем южном ветре. С 16 часов 30 минут флот шел в кильватерной колонне с эсминцами в качестве конвоя подводных лодок по обе стороны. При легком дожде и плохой видимости незадолго до 18 часов и еще раз в сумерках около 19 часов 30 минут неоднократно на удалениях 45–100 морских миль радары устанавливали присутствие нескольких чужих кораблей. В 17 часов 35 минут командование морской группы «Запад» сообщило командующему флотом, что после радиоразведки крейсеры «Аретуза» и «Галатея» с большим числом эсминцев с 11 часов 25 минут были направлены к заявленным немецким кораблям. В 22 часа 37 минут командование морской группы «Запад» обсудило положение, исходя из того, что противник узнал о направленной на север операции и выслал легкие вооруженные силы, но тем не менее до сих пор не предпринял большой ответной акции. Тем не менее незадолго до полуночи флоту передали, что с 17 часов английский радиообмен стал очень беспокойным, и несколько безотлагательных радиограмм адмиралтейства были посланы начальнику отечественного флота, линейным крейсерам, эскадре крейсеров и подводным лодкам.
Немецкий командующий ВМФ на основе полученных перед выходом разведывательных данных об обстановке в Северном, Гренландском и Норвежском морях должен был считаться с тем, что в походе находилось примерно пять английских и, возможно, два французских линкора, 14 крейсеров, один-два авианосца и шесть флотилий эсминцев, один французский крейсер. Многочисленные подводные лодки стояли преимущественно на известных позициях между Гельголандом – Скагерраком – Утсирем. В районе между Шетландскими и Оркнейскими островами и побережьем Норвегии, по сообщениям немецких подводных лодок, в течение первых дней апреля господствовало необычно сильное движение конвоя в обоих направлениях. Командующий флотом должен был предположить, после сообщений о наблюдениях вражеских самолетов, что теперь английские военно-морские силы могут встретиться у берегов Норвегии. Из сообщения подводной лодки, переданного морской группой «Запад» в ночь на 8 апреля, согласно которому один английский тяжелый крейсер и два эсминца на высокой скорости вышли из пролива Пент-ленд-Ферт курсом на северо-восток, он сделал вывод, что противник не знает о немецких намерениях и старается обнаружить вырвавшиеся атлантические вооруженные силы. Это предположение было ошибочным и недостаточно обоснованным, что стало ясно через несколько часов.
Германское соединение флотов прошло пролив Шетландские острова – Берген в полной темноте. Ветер с юго-запада усилился до 7–8 баллов, волнение моря возрастало, и эсминцы не могли больше сохранять скорость 26 морских миль. Сформированный по приказу строй для ночного марша – две колонны рядом – при плохой рулевой обстановке на кораблях в тяжелых условиях то и дело приводил к столкновениям. Контакт удавалось поддерживать только с помощью кильватерных фонарей. В этой штормовой обстановке головной эсминец «Ганс Людеман» развернулся на 90° и проломил непосредственно за кормой шедший по правому борту эсминец, а вскоре после этого корабли «Вильгельм Хейдкамп» и «Антон Шмитт» чудом смогли избежать столкновения, в последний момент отойдя друг от друга. 8 апреля около 4 часов утра соединение было сильно рассредоточено, пропала связь с несколькими эсминцами, и лишь изредка появлялась возможность обменяться ультракороткими радиограммами. Командующий флотом вопреки угрожающей потере времени снизил скорость до 22 морских миль, чтобы эсминцы смогли сократить дистанцию. Штормовое море мешало движению, крены кораблей доходили до 50°.