Эйдан помолчал, получив Тот самый ответ. Затем барон задал еще один вопрос:
— Что случилось тогда в злосчастной чаще, полной призраков, гулей и мертвецов?
— Я выжил. Они – нет. – Отрезал маг.
Воспоминания об этом причиняли боль. Голос Коррина наполнился колким холодом.
— Есть вещи, в которые тебе лучше не лезть.
В памяти чародея всплыли страшные эпизоды прошлого. Жертвенный алтарь, тела десяти жрецов Безымянного бога, которые действительно принадлежали влиятельнейшим семьям королевства. Его мать собрала в своей темной пастве подобие теневой власти, а потом разрушила все чего добилась. Она принесла всех в жертву, открывая врата в Бездну. В тот день Коррин узнал, что был лишь пешкой в руках одержимой ведьмы, которая никогда не любила своего сына. Сосудом для демона, частица которого давно завладела ей. Коррин не был даже уверен в том, что когда-либо действительно знал свою мать. И пусть ритуал был прерван, – жрице помешали, – но с самим Коррином все хорошо давно не было. В медленной агонии он повторял судьбу эльфийки. То, что успело проникнуть в него, крепло, подавляло разум и смешивало реальность с иллюзиями, высушивало изнутри и требовало новых жертв. Колдун уже не сопротивлялся, а просто менял чужие жизни на свою, подкармливая зловещую тварь. Эта война, смерти и разрушения были нужны магу больше, чем он готов был признать. Эйдан говорил, что Коррин плохо выглядел? Он не видел чернокнижника раньше. Истинные изменения в нем скрывала иллюзия.
Полуэльф откинулся на спинку и не отрывал взгляда от Эйдана.
Встреча с братом, к его неудовольствию, шевельнула в душе то, что не следовало. Он еще ни с кем не обсуждал произошедшее вот так. Брат был единственным, кто мог понять его больше остальных.
— Там, в своем изгнании, я долгое время пытался собрать себя по кусочкам, ведь моя жизнь очень здорово изменилась. Я хотел быть героем, а остался единственным злодеем. Меня искали в родном королевстве, чтобы повесить за связь с запретным культом, а также, чтобы просто свести счеты. И даже не от того что я действительно сотворил какое-то лютое злодейство, а потому что я был единственным выжившим из нашего маленького темного круга, к которому остальные жертвы почему-то вдруг оказались непричастны. К тому же, еще и сыном погубившей их родственничков ведьмы. Очень несправедливо, что выжил во всем этом говне только остроухий ублюдок, с которым им приходилось считаться. Меня использовали и я сам пострадал, но в глазах других людей все выглядело иначе.
Полуэльф бросил в брата такой взгляд, словно ждал от Эйдана ответа на немой вопрос «Ну как, ты доволен услышанным?»
— Я исчез, скрывался в Валендаре, где у наших магов давно нет никакой власти. Потом меня еще помотало, когда я, наконец, нашел силы двигаться дальше. — Продолжил он после длительного вступления. — Очевидно, что я не решался вернуться потому что опасался за свою жизнь.
Коррин не мог рассказать всего, не подвергая Эйдана опасности. Демон, что держал его в своих острых когтях, рьяно охранял свою тайну. Слишком много было давлеющих над ним обстоятельств. Он надеялся что брат сейчас не полезет глубже и ему не придется выдумывать ложь.
— Я появился здесь сейчас потому что наконец-таки смог. Эта война играет мне на руку, поэтому я слежу за происходящим. Круг Высших Магов и Братство больше не существуют, а значит не ищут меня как ренегата. Все мои заклятые друзья и враги заняты войной и полегли на ней. Кое-кому я помогу это сделать, воспользовавшись ситуацией. Кое с кем… уже разобрался. – Признался маг, не скрывая хотя бы этого от брата.
Что-то кольнуло внутри. Испытывал ли он когда-то такое раньше? Колдун чувствовал как среди прожитого отчаяния, страха и нужды ему не хватало этой компании. Несмотря на все, брат принял его, не сомневаясь в нем. Вся эта ситуация, которая сложилась сейчас вокруг них, этот замок и разговор с кем-то, кто был ему еще лоялен… Они напомнили магу о прошлом, где он и Эйдан были детьми и искренне дружили, не задумываясь о титулах и положении в обществе. До того, как холодные руки матери завлекли его в тенета колдовского искусства, жертвоприношений, поклонения богу, в которого он не верил. До того, как он начал спрашивать себя: почему все досталось глуповатому брату, а он должен управлять им в тени?
Сначала задача казалась Коррину довольно простой: обмануть дурака и взять замок без жертв. Он собирался занять место брата под протекцией аларранцев, управлять землями дальше, а для этого нужны люди. Однако, сейчас краеугольным камнем становилось то самое доверие, которое оказал ему барон де Ландаль. Чародей на него надеялся, но недооценил себя. Коррину становилось все больше не по себе, ведь он не мог получить и сохранить все. Чем-то необходимо было пожертвовать. Эйдан его попросту не поймет. Колдун действительно не хотел ни убивать, ни запирать брата в темницу. Он неожиданно увидел шанс свернуть с первоначальной дороги и хотел попытаться решить вопрос иначе. Только вот брат его никак не хотел слушать. Он чувствовал, что начал метаться среди своих желаний как маленький мальчик. То что он задумал, и то, кем он хотел быть…За спиной колдун услышал приглушенный, но зловещий смех. Будто бы мертвая ведьма все еще смеялась над ним.