– Мамуль, он бы тебе очень понравился. Он такой интересный. Мы бы ходили с тобой на спектакли вместе, ты же так любила театр, – я положила цветы и протерла фото на памятнике.
Вчера я много смеялась. Наша прогулка по Поклонной горе была самым лучшим окончанием дня. Дима шутил, постоянно что-то рассказывал, а в конце взял меня за руку. Так мы и бродили, как дети. А сегодня годовщина смерти мамы. И хоть радостное послевкусие вчерашнего дня сохранилось, грусть все равно брала верх. Это нечестно, несправедливо, что мамочки рядом нет. Мне ее так не хватает. Я смахнула слезу и ответила на звонивший телефон.
– Да, бабуль. Я у мамы. Снега нет, но еще очень грязно. Как высохнет я обязательно возьму тебя с собой. Я заеду часа через 2-3. Пришли список, что надо купить.
Я повесила трубку и снова обратилась к маме:
– У бабушки все хорошо, не волнуйся. И у папы тоже. И у меня. Я скоро стану учителем, как ты мечтала, но ты и так это знаешь. Ты же там, на небе и тебе все видно. А вот я тебя не вижу, мам. Мне так тебя не хватает, – слезы лились не переставая.
Вдруг об ноги потерся котенок. На кладбище маленький, упитанный, пушистый котенок. Чисто белого цвета, как облачко. Он смотрел на меня голубыми глазами и терся.
– Ты откуда? – спросила я его и взяла на ручки. Он замурлыкал, продолжая тереться. Мама всегда любила белых котов. – Мне тебя даже угостить нечем, – грустно сказала я. – Но я могу взять тебя домой. Пойдешь?
Котенок как будто испугался и начал вырываться. Я его опустила на дорогу и он, мяукнув на прощанье, убежал. Так странно.
– Мамуль, у тебя там теперь полно белых котят, да? Все как ты хотела?
Но никакой мистики не было – у одной из могил я увидела бабушку и котенок сидел рядом.
– Это ваш? – указала я на котенка.
– Мой. Увязался вот, а я и не заметила. Я рядом живу, вон там на горочке, в частном доме. Возвращаться не захотелось. Пришлось с ним деда навещать.
– Может вам помочь?
– Нет, мы уже уходим. Грязно еще очень, делать нечего.
Я попрощалась и ушла. Заехала к бабушке, потом позвонил отец. К маме на кладбище он не ездил, но звонил мне всегда в день ее смерти и рождения.
Каждый раз он приглашал меня к себе и каждый раз я отказывалась. Не знаю, как ему раз и навсегда объяснить, что мне там неприятно. В итоге он соглашается приехать вечером ко мне. Он заезжает в ближайший магазин, покупает кучу продуктов и вино. Мамино любимое. Так происходит из года в год с моего 15-летия. До 15 он игнорировал эти даты. Видимо стареет, осознал. Только вот мне от этого ни холодно, ни жарко. Маму это не вернет. Меня эти встречи очень угнетали, но как их избежать я не знала. В общем, это самый худший день в году – бабушка плачет, я плачу, папа вспоминает. Это надо просто пережить.
Дима позвонил за час до папиного прихода. Я шла домой от бабушки и меньше всего мне хотелось с кем-то разговаривать. У меня ужасное настроение, а это совсем не то, что я хочу показывать Диме. Я не подошла когда была на кладбище, не подошла у бабушке, а сейчас решила ответить.
– Красавица, я тебе надоел?
– Нет.
– Сильно занята?
– Прости, просто сегодня не самый удачный день. Давай созвонимся завтра?
– Что случилось?
– Ничего. Это личное. Но в этот день я ни с кем не встречаюсь, дабы не портить настроение. Прости.
Я повесила трубку. Не сегодня. Не сейчас.
Папа приехал вовремя, и все прошло как обычно – вино не чокаясь, за маму, разговоры о ней, потом о моей личной жизни, о его личной жизни. Потом он просит прощения и уходит.
Но в этот раз попрощаться я не успела. Пришло сообщение от Димы: «Я внизу. Спускайся.» Я выглянула в окно – знакомая машина стояла у подъезда. Быстро выпроводила папу, чтоб он не увидел моего удивленного лица и не начал задавать вопросы. Потом ответила: «А если нет?». «Тогда я буду сидеть до завтра, но все равно тебя дождусь» – не заставил себя ждать ответ. Я вышла, хотя мне совсем не хотелось. Дима подошел ко мне, к подъезду, закрыв машину. Мне он протянул разноцветный букет гербер.
– Не знал, как поднять тебе настроение. Но это самый веселый букет, что я нашел.
– Спасибо, – взяла его я. – Это все?
– Оль, если я могу хоть что-то сделать – скажи. Все, что угодно.
– Не можешь.
– Поделиться не хочешь? Иногда это помогает.
– Сегодня годовщина смерти мамы, – сказала я и мои глаза увлажнились.
– Тебе надо отвлечься.
– Нет. Этот день надо пережить. Завтра все опять будет по-старому. А сегодня мне надо побыть одной, прости.
– Я понимаю. Прости, что потревожил. Завтра созвонимся.
– Спасибо, – грустно улыбнулась я и пошла домой.