- Да, но и мы спокойно и уверенно должны взяться за дело и наверстать упущенное, чтобы достичь уровня [95] боевой готовности самых современных военно-воздушных сил.
Мы еще долго говорили о штопоре. Эту фигуру мы оба выполняли на винтовых самолетах. И помнили: Валентин погиб именно тогда, когда стал уже мастером штопора. Но в ту ночь мы избегали вспоминать о погибшем друге.
Командиры и летчики из М. привыкли к генералу Зимину, как раньше привыкли к подполковнику Елдышеву, который незадолго перед этим уехал на родину. Высокий, статный, с приятным открытым лицом и живыми умными глазами, генерал Зимин ходил по аэродрому, беседовал с летчиками и успевал замечать даже самые мелкие недостатки. Но главное свое внимание он сосредоточил на группе, готовившейся овладеть штопором. Зимин знал, что существует важный психологический момент, когда даже самые опытные и смелые летчики вполне естественно могут испытывать определенное смущение или сильное волнение. И очень важно научить людей преодолеть то и другое и внушить летчикам уверенность.
Выполнение штопора на МиГ-15 в то время являлось сложным, чрезвычайно сложным упражнением, связанным с определенным риском. Поэтому подготовка на земле по настоянию генерала Зимина проводилась с большой тщательностью и настойчивостью. Самолет, введенный в штопор на высоте семи-восьми тысяч метров, только за один виток терял в высоте до пятисот метров, а скорость его вращения вокруг продольной оси непрерывно увеличивалась, и земля оказывалась все ближе. Чем ближе к земле находился летательный аппарат, тем выше становилась степень риска.
Летчикам долго и терпеливо приходилось обучаться, доводя до автоматизма умение справляться со сложным управлением самолетов, чтобы уверенно выводить машину из штопора.
Генерал Зимин долго беседовал с отобранными для этой цели Ангеловым, Соколовым, Калудовым, Нецовым и Атанасовым. Они уже по нескольку раз летали в двухместных учебно-боевых самолетах вместе с дважды Героем Советского Союза полковником Рязановым и Героем Советского Союза полковником Семеновым. Но быть в роли обучаемого и летать с опытным инструктором [96] - это одно, а стать инструктором самому - совсем другое. Ведь в этом случае ты несешь всю ответственность за полет.
В первые дни произошел незначительный, но все же неприятный эпизод. Генерал Зимин выразил желание лично проверить, чего мы добились в деле подготовки инструкторов. Назначили время вылета. Техники приступили к подготовке самолета. Но прошло значительно больше времени, чем полагается для подготовки самолета, а никто не приходил доложить о том, что машина готова к вылету… Генерал начал посматривать на часы. Он послал спросить, когда точно она будет готова. Ему ответили, что нужно подождать еще полчаса.
Истек и этот срок. Мы чувствовали себя неловко. Меньше всего нам хотелось, чтобы подобное случилось именно сейчас. У генерала появились все основания сделать неблагоприятные выводы о работе некоторых наших подразделений. Несмотря на это, он ни разу не спросил меня, чем объяснить подобную задержку, а продолжал говорить о чем-то другом, не имевшем ничего общего с подготовкой к полету.
В третий раз послали проверить, почему медлят техники. Все думали, что генерал выйдет из себя и кому-то придется несладко. Но генерал, по-прежнему сохраняя невозмутимость, предложил отправиться на аэродром и там подождать. Мы пошли за ним в подавленном настроении.
Техники хлопотали возле самолета. Заметив, что мы направляемся к ним, они сразу же сделали вид, что заканчивают работу по подготовке к полету: дескать, работа весьма деликатная и ее нельзя делать кое-как. Ведь собирался лететь сам генерал Зимин, и все следовало тщательно проверить.
- Ну как, ребята? - улыбаясь, подошел к техникам Зимин. - Скоро закончите?
- Скоро, товарищ генерал. Самое большее через полчаса, - доложил инженер Хайдуков.
- Очень уж вы растянули эти полчаса. Может быть, ваша мера времени отличается от нашей? - все так же шутливо и безобидно продолжал разговор генерал Зимин.
Благосклонность генерала придала смелости инженеру, и он заявил: [97]
- Товарищ генерал, мы все это делаем из любви к вам. Вы наш гость, и самолет должен работать безукоризненно.
Обращаясь к Хайдукову, генерал Зимин ответил:
- У нас есть такая русская поговорка: «Каков поп, таков и приход».
Немногие из присутствующих при этом поняли смысл поговорки. Она более или менее соответствовала болгарской поговорке: «Рыба начинает портиться с головы». Это задело меня, но в ожидании дальнейшего развития событий я смолчал. Генерал Зимин отказался лететь, так как убедился, что и обещанного инженером времени техникам не хватит. Когда мы возвращались в штаб, Зимин обратился ко мне:
- Вы не обижайтесь на мой острый язык.
- Товарищ Зимин, если бы такое случилось у вас, что бы вы сделали с виновниками?
- Я вижу, вы попали в весьма затруднительное положение, - улыбнулся Зимин. - Просто не знаете, как поступить: наказать их или закрыть на все глаза.
- Не считаю нужным их наказывать, товарищ генерал! Заявляю вам об этом откровенно.
- А почему, могу я узнать? - заинтригованный, спросил Зимин.
- Ну как вам это объяснить? Правда, они опоздали, но они правы в том, что при подготовке самолета к полету никогда не следует торопиться, особенно когда идет речь о таком полете. Другое дело, если это происходит в боевой обстановке.
- Ваше дело, товарищ Симеонов. Здесь вы хозяин.
Неприятный инцидент вскоре был забыт. Занятия по овладению штопором проходили все более и более успешно. Советские специалисты, и прежде всего генерал Зимин, в общем-то весьма скупые на похвалы, уже не считали нужным скрывать свое восхищение.
- Вы делаете штопор не хуже, чем наши летчики, - поздравил нас Зимин.
Но, разумеется, все это было только начало. И Зимину, и Рязанову, и Семенову вскоре предстояло уехать и оставить начатое ими дело в руках болгар. А не помешает ли это довести дело до конца? Генерал Зимин на этот случай имел испытанный рецепт и всегда поучал: [98]
- От летчиков мы требуем освоить штопор за короткий срок, требуем то, что в нормальных условиях осваивается за продолжительное время. А летчик не робот, он обыкновенный человек, и к нему нужно относиться по-человечески. Плох тот командир, который хочет выжать все из своих подчиненных. Что же нужно делать, чтобы все успеть? Нужен строгий индивидуальный подход к инструкторам и к летчикам, проходящим обучение. Штопор надо отрабатывать не между прочим, а во время специально для этой цели организованных полетов и в специально выделенные для этой цели летные дни. Нужно строго оценивать метеорологическую обстановку и особое внимание обращать на вертикальную и горизонтальную видимость. Установите строгий контроль за режимом сна и отдыха летчиков. Поощряйте тех командиров подразделений, которые лучше всех выполняют поставленные перед ними задачи.
На прощальном ужине в столовой после торжественных тостов генерал Зимин спросил:
- Вы все еще сердитесь на меня за поговорку?
- Я вообще не сердился, товарищ генерал.
- Тогда позвольте мне внести поправку. Вы хороший «поп» и разбираетесь в своей работе. Я верю в вас и уезжаю совершенно спокойно. Вы многому научились, в этом ваша заслуга. Вы, болгары, темпераментный и талантливый народ.
- И немного несговорчивый, - весело добавил я.
- Почему это несговорчивый?
- Так мне кажется. Я все о том же случае…
- А, понимаю! Вы правильно сделали, что не наказали людей. Вы гордый человек, а я люблю гордых. Пощадили виновных, чтобы не унижать себя. Я и сам так бы поступил. - Генерал Зимин задумался и продолжал: - Но со штопором будьте осторожны! Не позволяйте делать штопор, если летчик нездоров, не упускайте из поля зрения и отношения летчиков в семьях. Тяжелая и требовательная у нас с вами профессия, не считается ни с должностями, ни со званиями.