Наконец подполковник посмотрел на него усталым взглядом. Цекову очень хотелось угадать по выражению его глаз, с досадой или с любопытством тот относится к его необычайному посещению.
- Ну, Цеков, что тебя привело ко мне? - спросил командир. - Сегодня вы все как будто сговорились донимать меня.
Летчик совсем смутился: ну откуда ему было знать, что в тот день и другие приходили беспокоить начальство?
- А может быть, ты по другому поводу? - спросил Драганов. - Недавно сюда, как ураган, ворвался Караганев и, поверь мне, разбушевался, как тайфун. Ну, спрашиваю, можно выдержать такого человека? Если мне еще хоть раз доведется схватиться с подобной личностью, уверяю тебя, от меня ничего не останется! Так начинай же, Цеков, чего ты стоишь и молчишь?
- Ничего не понимаю, товарищ подполковник!
- Прекрасно ты меня понимаешь! - На полном лице командира появилась загадочная улыбка. И он продолжал свой рассказ о Караганеве. - До седьмого пота довел меня. Устал я от этого Караганева. Ох какой это упрямый человек! «Я, - говорит, - родом из Варны, морской волк». И спрашивает меня: «Вы когда-нибудь плавали в бурном море, тонули? А я, - кричит во весь голос, - тонул и собственными силами спасся. И вы воображаете, что я испугаюсь какого-то там неба!» С таким человеком трудно разговаривать. А ты, Цеков, чем решил меня пугать, раз пришел по тому же вопросу? Да и что другое могло привести тебя сюда? Все вы теперь бредите ночными полетами.
- Товарищ подполковник, разрешите мне уйти! - покраснев, пробормотал молодой капитан.
- Вот видишь! - воскликнул подполковник. - Ты [152] этим решил меня припугнуть: ни с того ни с сего - до свидания вам! Теперь я тебя не отпущу. Знаю я тебя: ты деликатнее, чем остальные. Романтик! Ну садись и рассказывай, что тебе не дает покоя.
Цеков сел на диван и, не мигая, уставился на командира. Просто не знал, с чего начать.
- Я не тонул, да, наверное, и Караганев не тонул, - невольно вырвалось у него.
- Но зачем ты все это мне говоришь? - удивился Драганов.
- Потому что Караганев мой хороший друг. Если он очень настаивает на том, чтобы летать, разрешите ему! Ведь это правда, что он настоящий морской волк, поэтому ночные полеты ему нипочем! Я уступил бы ему свое место.
- Умно говоришь, смиренно! - рассмеялся подполковник. - Ну хорошо, тогда готовься к завтрашним ночным полетам. Иди, летай! Уверен, что мы о тебе еще услышим.
С тех пор прошел год или два. Капитан Цеков, вспомнив о своем посещении начальства, удивился тому, что сейчас память воскресила именно этот незначительный эпизод из его жизни.
Аэродром был окутан густым туманом, таким густым, что не было видно ни ангаров, ни жилых построек. Цеков устроился в самолете, крепко привязался ремнями и посмотрел в сторону, чтобы проверить, виден ли ему второй самолет, в котором дежурил Димов. Однако самолет Димова он обнаружил с большим трудом. «Это мне не нравится, - подумал Цеков. - Если дадут сигнал на взлет, то ума не приложу, что это будет за полет. «Тонуть так тонуть», - заявил когда-то Караганев командиру. А мне совсем не хочется тонуть».
Цеков даже рассердился на себя за то, что подумал о возможности «утонуть». Но в любом случае этот густой туман ему не нравился. Часы показывали шесть вечера, а кругом было темно, как в полночь. Легко себе представить, что будет позже. Если в небе такой же густой туман, то на земле нельзя будет обнаружить ни одного огонька.
- К черту все! Нет таких безумцев, которые заставили [153] бы нас взлететь в такую погоду, - успокаивал себя Цеков.
Но кто- то словно только того и ждал, чтобы потешиться над ним. Замигала красная лампочка -сигнал тревоги. Цеков инстинктивно включил двигатель, и самолет задрожал, готовый взлететь. На командном пункте только что принял дежурство в качестве руководителя полетов Атанасов. Он боялся сам разрешить взлет и поэтому поддерживал постоянную связь с вышестоящим командиром; тот подтвердил, что летчикам из М. любой ценой надо выполнить боевую задачу.
- Пусть вам сопутствует удача, - сказал вполголоса Атанасов, когда бетонная взлетная полоса опустела.
В это время позвонили из Софии, и чей-то встревоженный голос объявил:
- Запрещаю вылет, запрещаю вылет!
- После драки кулаками не машут! - рассердился Атанасов. - Вы что, смеетесь над нами?
- Неужели вылетели уже? Да это же самоубийство!
- А иностранный самолет?-спросил разгневанный Атанасов.
- Нет никакого иностранного самолета! Да если бы и появился, мы не имеем права рисковать.
- А кто говорит? - спросил Атанасов.
- Генерал Захариев. Чему вы так удивляетесь?
Атанасова бросило в холодный пот. Он никак не ожидал, что ведет разговор с командующим. Атанасов попытался извиниться перед генералом за то, что говорил не по уставу, но генерал строго и уверенно отдал приказ:
- Следите за полетом и лично мне докладывайте, что там у вас происходит!
Атанасов поспешил установить связь с летчиками. Когда услышал голос Цекова, то едва удержался, чтобы не крикнуть: «Жив ли ты?» Даже сам генерал Захариев так встревожен! Атанасов ясно представил себе, что делается там, в небе.
- Здесь облачность еще более густая, чем туман внизу, - доложил Цеков.
- Набирайте высоту! Может быть, наверху видимость лучше.
Через пять минут Атанасов снова установил связь. [154]
Самолеты уже находились на высоте десять тысяч метров.
- Все то же самое. Мы с Димовым слышим друг друга, но не видим.
- Черт побери! Неужели эта проклятая облачность простирается до самих звезд?
Цеков нашел в себе силы улыбнуться проклятиям, донесшимся до него с земли. Он сгорал от нетерпения узнать, как чувствует себя Димов, и поторопился заговорить с ним.
- Ты слышал, как ругается Атанасов? - засмеялся он.
- Слышал. Если бы он мог испугать облака и разогнать их, то ругался бы еще крепче.
- Наверное, там, внизу, очень тревожатся о нас и боятся, что мы не сможем найти аэродром, - продолжал Цеков начатый разговор.
- Судя по тому, как идут дела, это будет довольно-таки трудно! - с тревогой в голосе ответил Димов.
- Послушай, Димов, когда двое потеряют дорогу, то ищут ее уже в четыре глаза. Увидишь: мы ее найдем. Я сейчас догоню тебя и буду следовать за тобой на расстоянии размаха крыльев.
- Значит, как на параде, - холодно засмеялся Димов. - Только смотри, как бы мы не столкнулись.
- Доверяй мне, или мы пропали!
«Как на параде!» - пронеслось в мыслях Цекова. Он сам удивился, как ему пришла в голову эта спасительная мысль. На дистанции пять метров они невооруженным глазом будут видеть друг друга, это придаст им уверенности. Если один ошибется, другой сразу обнаружит ошибку. Вместе с тем Цеков понимал, что это безумие, но из двух зол надо выбирать меньшее.
Самолеты крыльями разрезали однообразные пласты облачности. Если бы они не находились рядом, то летчикам показалось бы, что они угодили в трясину, - ведь в небе и самая фантастическая скорость кажется совсем ничтожной.
- Что вы там делаете, наверху? - интересовался с командного пункта Атанасов.
- Летим в парадном строю, - ответил Цеков.
- Нашли время шутить! [155]
- Не до шуток! Я следую за Димовым на дистанции пять метров.
- Да вы с ума сошли! Готовьтесь к посадке, ждите приказа.
Атанасов поторопился доложить о создавшемся положении командующему, который и без того был очень обеспокоен судьбой обоих летчиков. Сообщение о том, что они дерзнули лететь как на параде, его немного приободрило. Он удивился их смелости и, сам будучи опытным летчиком, позавидовал им. До этого момента генерал твердо настаивал на том, чтобы пилоты ни в коем случае не садились в М., где, по всей вероятности, самая плохая видимость. Он приказал, чтобы ему доложили, какой аэродром более всего подходит для того, чтобы принять самолеты. Но потом он вдруг изменил свое решение. Пусть садятся на своем аэродроме: они его лучше знают, тем более что на других садиться тоже нельзя - густой туман.