Через несколько секунд к нам подошел официант. Увидев знакомые лица, он заулыбался и почтительно стал ждать заказа.
— Два кофе и пачку сигарет для моей знакомой.
Записав все необходимое в блокнот, официант исчез за многочисленными столами, оставив нас с Дюпон наедине.
— «Знакомая», как это понимать?
— А что вы хотели услышать? Я теперь не полицейский, а значит вы для меня не начальник.
Она удивленно посмотрела на меня.
— Подожди секунду, то есть как не полицейский?
Я сунул руку во внутренний карман и достал оттуда рапорт с подписью Бюжо. Она раскрыла его и в ту же секунду ее красивые глаза стали быстро бегать по строчкам.
— Но зачем? — не отрывая глаз спросила Софи.
— Наверное, на этом мой путь полицейского закончился. Странно говорить, но я стал бояться. Нет, не пойми меня неправильно, не за себя или свое место на работе, а за своих близких. Мне не хочется, что бы за мои поступки страдали те кто находится рядом со мной — это неправильно. Я долго шел к этому, но лишь некоторое время назад понял это и, что самое удивительное, мне пришлось понять это со слов человека, которого я ненавидел больше всего. Ни друзья, ни коллеги, а именно он.
— И кто же этот человек?
— Теперь это уже не имеет значения.
— Тогда зачем ты меня сюда позвал?
Вот и настал тот момент, когда отступать было нельзя. Сейчас или никогда. Я колебался, смотрел то на нее, то на листок бумаги, который по сути и стал той отправной точкой на пути к этому разговору. Наконец, когда медлить и оттягивать было уже невозможно, я начал говорить.
— Фукко не стрелял в меня. Он даже не видел как я вошел.
— Что?
— Когда я смог подняться на второй этаж, я уже знал что буду делать. Он стоял ко мне спиной, мне лишь оставалось выстрелить в него, что я собственно и сделал. Потом я подошел к нему, перевернул его и снова нажал на спусковой крючок. У него не было оружия, а его жена выбежала лишь тогда, когда он уже был мертв. Ты сейчас наверняка спрашиваешь меня, зачем я это говорю. Мне просто надоело это, надоело врать: каждый день, каждому человеку, встречавшемуся у меня на пути и пытаться оправдать все это какими-то благими намерениями. Но, как известно именно ими и уложена дорога в ад. И я как добросовестный рабочий строил свою дорогу не взирая ни на какие препятствия. Было еще много чего: наркотики, покрывательство, превышение полномочий, всего не упомнишь ведь столько воды утекло. Я говорю тебе все это, чтобы ты знала: я не такой каким ты меня представляешь, я намного…
Тут я замолчал. Я не знал, что сказать дальше, ведь меня было сложно назвать отпетым негодяем, но святым я тоже не являлся. Я ждал, когда она продолжит мои слова, но Софи молчала. Ее глаза, намокшие от наступающих слез, упрямо смотрели на меня, а я ничем не мог ей помочь.
— Я работал на плохих людей, Софи, к сожалению, работал за деньги и карьеру, которую они могли мне обеспечить. Это случилось давно, когда мне не было и тридцати. Тогда мне хотелось всего и сразу, но по понятным причинам я не мог всего этого получить. И в один прекрасный день появился ОН, человек, который пообещал мне все это. Поначалу я не поверил ему, но после первого звания, которое я внезапно получил спустя всего год после работы, я понял, это мой шанс. Я пошел у него на поводу и залез в это болото, со временем оно засосало меня так сильно, что я уже не мог сделать ни единого шага без указа со стороны. Я пытался выбраться, но у меня ничего не получалось: деньги, семья, положение и стабильность в жизни, от них я не мог отказаться и был вынужден продолжать делать плохие вещи прикрываясь удостоверением полицейского. Вскоре я достиг такого положения, что уже был противен сам себе и решил покончить со всем этим. Меня выслушали и предложили выход: Саид умирает, а я обретаю долгожданную свободу. Вот так все и закончилось. Я не прошу тебя простить меня, просто хочу, чтобы ты знала какой я на самом деле. Теперь все в твоих руках.
Я закончил и откинулся на спинку стула. Дюпон молчала. Слезы текли по ее щекам, но эмоции не выходили за рамки дозволенного. Я разрушил ее мечты, ее воздушный замок, который она, наверняка, строила после той ночи проведенной вместе, но другого выхода просто не существовало.
— И чего ты теперь ждешь? — первые слова вырвались из ее легких с большим усилием.
— Не знаю. Твоего решения.
— Решения? Ты вообще понимаешь, что ты сейчас сказал? Неужели ты всерьез думаешь, что я не смогла бы докопаться до истины и найти виновного, хотя знала его уже тогда, когда разговаривала с тобой в том подвальном помещении. Это было просто вопросом времени, когда бы я собрала на тебя улики. Нет, я не буду ничего делать, и забуду твои слова как-будто их и не было.