– Я собрался, – сказал он, зная, что Элрик слышит его. – Все уже на корабле.
Отсутствующее выражение лица, в некогда ярко-синих глазах – пустота. На ассамблее Элрик отдал своего ученика Кругу, Гален отправился выполнять их задание и вернулся сильно потрясенным. Он до сих пор пребывал в шоке после гибели Изабель. Элрик на месяц затянул отлет, надеясь, что Гален придет в себя, и они отправлялись к месту сбора одними из последних. Но это ничего не дало. Большую часть времени разум Галена пребывал в своем собственном скрытом месте, в то время как его тело жило само по себе, как покинутый корабль.
Точно так же Гален вел себя после смерти своих родителей. Элрик уже тогда понял, что уход в себя был главной защитной реакцией Галена. Если заставить его сражаться со своей болью, то это приведет лишь к тому, что он еще больше замкнется в себе. Некоторые факты он просто отказывался воспринимать. Спустя некоторое время Элрик постепенно сумел вернуть его в нормальное состояние, Гален почувствовал себя в безопасности в новой для себя жизни, в новом доме. Но Элрик боялся, что после уничтожения места силы у него не хватит энергии на то, чтобы помочь Галену. И их жизнь не будет стабильной, что помогло бы ему снова почувствовать себя в безопасности. Гален плохо переносил перемены.
Элрик подумал, что, возможно, он сам после возвращения Теней, отставки Келла, предательства Элизара и Разил и решения, принятого Кругом, был сам не свой. Он не верил, что готов сделать то, что должен был сделать.
Но у него не было выбора. Он не мог больше откладывать. Элрик положил руку на грубую каменную стену кельи. Суум был его сердцем, его душой. И сейчас он должен будет вырвать из себя эту часть.
Элрик создал летающую платформу и поднялся по узкому проходу, ведущему на поверхность, вышел наружу, воспользовавшись потайной дверцей в одном из валунов. Подошел к Галену, стоявшему в тумане за пределами круга.
– Ты все забрал из дома?
– Да.
– Готов к отлету?
– Да.
Больше ничего нельзя было добиться от Галена.
– Очень хорошо. Отойди назад.
Массивные, заросшие мхом каменные валуны были высотой около трех метров. На каждом камне Элрик начертал одну из семи рун Кодекса, вместе они символизировали его приверженность принципам техномагии.
Гален отступил на несколько шагов, очевидно, не желая оставлять его. Элрик должен остаться вблизи круга, потому что его способность создавать магический огонь имела те же ограничения, что и большинство других магических способностей – он мог сделать это лишь на ограниченном расстоянии.
Элрик знал, что перед тем, как уничтожить место силы, ему нужно разорвать контакт с ним. Но он не мог этого сделать. В течение долгих лет Элрик не разрывал с ним контакта, и теперь ему казалось, что будет неправильно сделать это сейчас, оставить его умирать в одиночестве. Он связался с зондом, находившимся в темной каменной келье глубоко под поверхностью, и начал готовить заклинание.
Чтобы наложить заклинание, он просто визуализировал то, что ему хотелось получить. Но на этот раз он визуализировал не то, что желал, а то, чего больше всего опасался: страшный сон – его место силы, сжигаемое магическим огнем. Биотек эхом отреагировал на его команду, и яркое зеленое пламя рванулось из кельи, закружилось вихрем яростного, обжигающего жара. Пламя бежало по гладкой поверхности построенных им устройств, жар проникал внутрь. Стиснув зубы, Элрик увеличил силу пламени, надеясь как можно быстрее покончить с этим.
Пламя прожгло внешние слои металла и прокладывало дорогу внутрь. Вся информация о прошлом и настоящем планеты, которую он там хранил, постепенно растворилась и исчезла из его разума. Одна за другой рвались его связи с различными устройствами, разбросанными по всей планете, инструменты, всегда бывшие в его распоряжении внезапно стали недоступными.
Ослепительно сверкающий зеленый жар проникал все глубже и глубже, добрался до внешних отростков кризалиса.
Элрик судорожно вздохнул сквозь зубы. Огонь коснулся его рук, ожег средний, указательный и большой пальцы – те места, куда был имплантирован биотек. Элрик поднял дрожащие руки, изо всех сил сдерживая крик, чтобы не испугать Галена. Зеленое пламя пробежало по пальцам, спустилось к ладоням, обожгло запястья и рванулось дальше вверх по рукам мага. Оно сжигало Элрика изнутри.
– Разорви связь! – Гален подскочил к нему. – Разорви!
Неистовый огонь бежал вверх по его рукам.
Внутри высеченной в скале кельи огненный вихрь поглощал отростки кризалиса и подбирался к его главному телу.
Он должен покончить с этим. До того, как потеряет свою силу.
Элрик нашел не тронутые огнем отростки кризалиса, направил на них магический огонь. Где-то вдали его дом и тренировочный зал поглотил зеленый ливень.
Огонь добрался до его плеч, двинулся по каналам биотека вдоль позвоночника.
Хотя Элрик больше не мог связаться с различными своими устройствами, он чувствовал, как они гибнут одно за другим по всему Сууму: зеленое пламя поглощало частицы его самого.
Температура внутри каменной кельи поднималась. Теперь горели металлические поверхности, а внутри зеленые языки пламени добрались до главного тела кризалиса: золотистой, прозрачной частицы его самого, с которой он тренировался много лет тому назад.
Огонь охватил Элрика, поднявшись по позвоночнику, проник в его мозг. Равнины и океаны Суума, его вулканы и потоки магмы, его сердце – все стало недосягаемым для него, все заслонила сияющая, обжигающая белизна. На равнине забили фонтаны пламени, охватили все его валуны, превратив их в факелы. Жара стала невыносимой, поглощая в обжигающей зеленой вспышке все, даже мысли.
Стрела боли вонзилась ему под череп, пронзила мозг. Потом он понял, что лежит на земле, огонь, наконец, перестал жечь его. Прямо над ним бушевало кольцо огня. Под ним золотистое тело его кризалиса исчезло в яростном вихре зеленого пламени. Элрик знал, что оно было полностью сожжено. Он так же знал, что что-то, находившееся внутри него, тоже умерло сейчас, обратилось в пепел, оставив после себя пульсирующую, порождающую эхо пустоту.
Зеленый огонь, жегший его тело, утих. Столбы пламени, поглотившие каменные валуны, опали, открыв взору их обгоревшие остатки, напоминающие сейчас окаменевшие кости древнего животного.
Дрожь прошла по каменистой равнине, высокие валуны зашатались и начали медленно заваливаться. Гален рухнул на колени рядом с Элриком, закрыв его своим телом. Один из валунов наклонился так сильно, что завалился и упал внутрь круга, символ его подчинения Кодексу рухнул беззвучно, незаметно. Ударившись о землю, валун распался, превратившись в густое облако пепла.
Дрожь земли усилилась, и от неожиданного порыва ветра, показавшегося похожим на выдох, весь участок равнины, на котором возвышались каменные валуны, просел, на его месте образовалась чашеобразная впадина. Оставшиеся валуны падали внутрь, и рассыпались один за другим.
Гален прижался к Элрику, в воздухе повисло огромное густое облако пыли. Но Гален не мог защитить его от того, что уже случилось с ним.
Когда облако почти развеялось, Гален выпрямился, и Элрик снова смог видеть. Валунов больше не было, они обратились в пыль, и эта пыль сейчас заполняла вновь образованную впадину. Дома больше не было. Зала тоже.
Внутри него, там, где раньше была планета, теперь образовалась обширная пустота. Он потерял свою силу.
Элрик оперся рукой о землю и сел. Странно, но ни его кожа, ни одежда не были обожжены. Повреждения были внутренними, а не внешними. Тело стало каким-то чужим, как будто он потерял конечность. Теперь он знал, что чувствовала Бурелл, когда участки ее биотека становились инертными, когда части ее тела переставали подчиняться ей.
– Поверхность здесь нестабильна, – сказал Гален. – Мы должны уйти. Ты можешь встать?
Под влиянием страха лицо Галена оживилось. Гален боялся, что Элрик умрет, оставит его, как оставили родители. Элрику хотелось успокоить Галена. С ним все будет в порядке.
Готовясь встать, он подтянул ногу, чтобы опереться о землю. Чтобы выполнить это движение ему потребовалось приложить необычное усилие. Он оперся руками о засыпанный пеплом мох, собираясь встать.