— Да нет, тачка в порядке. Кадр мне тут один твой нужен, опросить нужно. У тебя такой Зыков работает?
— Да, слесарем, карбюраторы классно ремонтирует и настраивает, а что?
— Давно он у тебя?
— С год уже.
— Как он, не быкует?
Кулаков удивился.
— Кто, Витька? Да ты что, Юр?! Безобидный такой парень, спокойный как морж.
— Он у тебя вчера на работе был?
— Да, весь день.
— Точно?
— Сто процентов.
— Ну, тогда ладно. Где он тут у тебя?
— Да, вон, до последнего бокса доедешь, ворота где открыты, там он один работает.
В последнем боксе действительно был только один человек, в рабочей робе, не очень высокий, но на редкость широкоплечий, коренастый, с толстой, накаченной шеей. Здоровяк с увлечением возился на верстаке с хитроумным карбюратором.
— Зыков, Виктор Тимофеевич? — спросил Астафьев. Мужчина обернулся, на круглом, добродушном его лице читалось явное недоумение. Интересной особенностью внешности бывшего потрошителя дальнобойщиков были удивительно голубые, почти бесцветные сейчас уже, глаза.
— Да, гражданин начальник. Чем я в этот раз так заинтересовал нашу родную милицию?
— Откуда ты знаешь, что я именно гражданин начальник? — чуть не рассмеялся Астафьев.
— Да, это все просто. Я за десять лет столько раз слышал свою фамилию в таком сочетании и таким тоном, что даже могу сообщить вам, гражданин начальник, в каком вы звании.
— И в каком же я звании? — заинтересовался Юрий.
— Ну, ни как не ниже майора.
Юрий засмеялся.
— Почти угадал. Подполковник. А ты не помнишь меня? Мы ведь встречались.
Последний раз Астафьев видел Зыкова на суде, но и сам, признаться, забыл внешность своего «крестника». Зыков же несколько секунд присматривался к внешности своего собеседника, потом пожал плечами.
— Вроде бы, видел вас, но не припомню, когда и где.
— Одиннадцать лет назад я тебя ударил монтировкой по голове.
Зыков даже засмеялся, помотал опущенной головой. Сквозь редкую стерню его жидкой растительностью было хорошо видны несколько белых шрамов.
— Да, с вас то все и началось, — признался он, отложил карбюратор, и достал сигареты. — Если бы не та монтировка, то бы вы меня хрен взяли. У меня там, в револьвере, только один патрон то и был. Больше к нему патронов не достали, не было. Я когда на то дело шел, то решил: если нарвемся на ментов, то я себе заряд тот в голову засажу. Очень я не хотел в тюрьму идти. А тут вы с этой монтировкой! Башку проломили, ствол отобрали. Так и пришлось мне чалить полный червонец.
Астафьев удивился.
— А, почему «червонец»? Вам же всем тогда по семь лет дали?
— Да, дали то семь, но, как повалит невузуха, так и покатит по всему этапу. В первый год еще на «шестерке» там один бык въелся на меня. До махаловки дело дошло. Он за заточку, а я его кулаком в лоб, прямо на кругу. Ну и он не отдышался.
Он сжал свой кулак, и Юрий поверил, что убивать Зыков действительно не хотел, просто от такого удара действительно: "Не отдышишься".
— Так ты что, выходит, только-только "откинулся"? — удивился Юрий.
— Ну да, года еще нет.
— А в Кривов как попал? Ты же родом из Торска?
— У меня в Торске мать только была. Когда она умерла, квартиру отдали другим. А с Дашкой мы переписывались года три. В лагере меня навещала, что еще нужно то? В лагере я потихоньку слесарить начал, потом вот увлекся, машины ремонтировал вертухаям. Так что, на кусок хлеба с маслом всегда заработаю.
Он выкинул сигарету, прислонился спиной к воротам, могучие свои руки сложил на груди.
— Что-то вы моей персоной заинтересовались? — задал он главный свой вопрос. — Случилось чего?
— Да. Вчера троих гаишников убили.
— Слыхал, по телеку даже передавали.
— Один из них тогда, на трассе, со мной был.
Зыков засмеялся.
— А, ну, это тогда не ко мне. Я вчера весь день тут был. Кто угодно может подтвердить.
— А, машина у тебя есть?
— Есть, вон стоит, — и он ткнул пальцем в сторону стоящего в сторонке, у забора, «Запорожца». Тогда Юрий решил зайти с другой стороны.
— Ты, Виктор, со своими подельниками то, виделся?
— Да нет, с ними теперь трудно увидеться.
Зыков скривился.
— Что так?
— Вано — Иванченко, умер года три назад.
— Да ты что?! На зоне?
— Нет, он раньше вышел, по инвалидности. Его ж тогда вы искрошили как дуршлаг, а там он еще тубик подцепил. Ну и догорел года за два. А Зина, тот сейчас птица высокого полета. Хотел я к нему обратиться, чтобы денег на первый случай подкинул, позвонил. Но секретарь у него больно въедливый: "Кто, что, зачем? Обратитесь к помощнику, может он поможет в ваших проблемах".
Зыков с досадой сплюнул.
— А тут еще Дашка моя говорит: "Да, не лезь ты туда, а то опять куда-нибудь втюхаешься". Я хрен к носу прикинул — а ведь правду баба говорит. Не фартовый я в этих делах человек. Зина с Вано на дело до этого раз десять ходили, и ничего. А я тут первый раз поперся с ними, мало того, что монтировкой по голове получил, так еще и на червонец раскрутился.
— А как ты с ними тогда вообще связался? — заинтересовался Юрий.
— Я тогда года три уже железом баловался. Так, дома: гири, гантели. Силенка у меня природная, а тут бодибилдинг в гору попер. Модно. Ну, я тоже туда же — накачаться. Понравилось мне это: разденешься на пляже — девушки внимание обращают, стаями вокруг вьются. А секцию у нас как раз Зина вел. Он уже тогда в авторитете был. Все же мастер спорта международного класса по штанге. Вано его правой рукой был. Он ему, каким-то родственник приходился, не помню уж как, с какой стороны. А, кажется, у Вано жена была родной сестрой Зины. Они когда за это дело взялись, ну, за гоп-стоп, у них так клево все поперло, приподнялись они хорошо, деньги в дело пустили, бабки начали капать нехилые. Им бы остановиться, но они решили, что так все и дальше покатит. Тогда они в последний раз решили фуру бомбануть. А как я с ними увязался, так все и сгорели. Мне Зина еще в камере тогда сказал: "Не фартовый ты для нас корешь, Витя. Зря мы тебя на дело взяли". Так что я не думаю, что они мне рады были бы сейчас.
— А ты знал тех, кто тогда пытался нажать на нас здесь, в Кривове? — спросил Юрий.
— Ну, а как же не знаю то! Все Зинкины холуи. Вся секция тогда работала, чтобы его из зоны выдернуть. Они и сейчас все с ним, рядом.
— А ты откуда это знаешь? — не понял Астафьев. — Ты же говоришь, что не связывался с ним?
— Так Зину часто по «ящику» показывают, все же депутат. Вот там их рожи тоже рядом мелькают. Все там: шофер его, телохранители, и пара мужиков на подхвате, они все с той же самой торской «качалки» по Михаила Фрунзе десять. Черт бы ее побрал!
ГЛАВА 9
Тяжелое дело, проводить экстренное совещание в субботний, летний день, когда душа и тело просятся на природу. Панков был суров как никогда. Он не так часто посещал третье отделение милиции, а тем более производил такие разборки по полной форме. Были все работники уголовного розыска, кроме тех, кто был занят в деле об убийстве гаишников, и все участковые. В другое бы время сообщение Демина о том, что им лично раскрыта серия гаражных краж, вызвало бы одобрительную реакцию руководства ГОВД.
— Представляете, заходим мы во двор к этим Турсуновым, а там стоят автомобильные кресла, валяются запчасти от машин, — увлеченно рассказывал Демин. — Проходим в гараж, и первое, что я вижу: это свою лодку! Там же лежат мои удочки, потом нашли носос…
— Ну, короче, в скольких подломах они признались? — прервал его Панков.
— В восьми. Улики нашли по всем кражам. Часть запчастей хозяева уже опознали.
— Хорошо, — подвел итог Панков, — сразу восемь «палок», это прилично. Так ты выходишь на работу?
— Да, а что делать то? Все равно сейчас прокуратура будет дергать и как свидетеля. Сегодня вот, я даже на сутках.