Я решаю доказать свои способности на этой церемонии. Многие годы они тренировали нас именно для этого: стать высокоразвитой, осознанной группой женщин, которые станут агентами развития нового мира. И, как и Габриэлла, я знаю, что продвижение в компании, в которой я работала двенадцать лет, зависит от моего поведения в данный момент. Технически, у меня есть выбор, но я этого не чувствую. Это понимание, в сочетании со страхом публикации собранного компромата (в основном страхом), что моя семья увидит эти ужасные видеозаписи, на кото-
рых я вру о них, влияют на мое решение. «Если я просто полежу неподвижно, – говорю я самой себе, – все скоро закончится».
Только много месяцев спустя, когда история появится в New York Times и я прочитаю рассказ еще одной клейменной рабыни, я вспомню, что нам велели тогда сказать:
– Госпожа, ты клеймишь меня? Это честь для меня.
Как только я ложусь на стол, чувствуя, что он пропитан потом моих сестер, я про это забываю. Лежа там, совершенно голая, я ужасно уязвима, но в то же время полна решимости доказать свою силу. Я стараюсь не раздвигать ноги, так мое тело пытается защититься. Чтобы не двигаться и не показать, насколько уязвима, я говорю себе: «Я воин, я родила человека. Я справлюсь с болью!»
Но ничто, никакое самовнушение не могло подготовить меня к прикосновению огня к моей кожи. Даниэль проводит острым раскаленным наконечником, словно иголкой-спичкой по моей коже в самом нежном, чувствительном месте. Я сжимаюсь, вспоминая как в меня впивались резиновые ремни, когда я решила сделать лазерную эпиляцию в зоне бикини несколько лет назад. В то время это казалось таким варварским решением. Но это… это намного хуже.
Лежа здесь и сейчас, я чувствую, как каждый миллиметр моей плоти опаляется. Закрываю
глаза и представляю, что смотрю в глаза сына. Вспоминаю тот момент, когда он появился на свет после самого сложного этапа моих родов, момент, когда он уже шел головкой вперед, а я могла протянуть руку и коснуться его макушечки и подбодрить его на пути в наш мир. Я окунаюсь в свою любовь к ребенку, сосредотачиваюсь на чуде рождения. Я использую инструменты из пройденной программы, я «изменяю свое состояние», как нас учили в NXIVM, и стараюсь превратить боль в искреннюю любовь и радость.
Я не уверена, на самом ли деле испытывала эти возвышенные эмоции, или я покидала свое тело из-за адской боли и просто теряла сознание… В любом случае после каждой линии символа Даниэль останавливалась и позволяла мне отдохнуть. Лорен пользуется этими спокойными мгновениями и читает с компьютера. «Да покончите с этим уже!» – хочется кричать мне. Но Лорен продолжает, требуя, чтобы я механически повторяла ее слова, а потом Даниэль снова берется за работу. Не знаю, сколько именно времени все это занимает, но я справляюсь быстрее всех, потому что мне все-таки удалось заставить себя не дергаться и не бороться.
Когда последняя линия уже нанесена, мне понадобилось время, чтобы вернуться в реальность. Мне кажется, что я плаваю вне своего тела. В поле зрения появляется лицо Лорен. Она неж-
но смотрит на меня, лучась от гордости. Мои сестры подбадривают и подхватывают меня, когда я слезаю со стола. «Я это сделала, – думаю я. – Я воин. Если я с этим справилась, то способна на все».
Лорен просит меня взять телефон и снять следующую женщину. Снимая, я замечаю сообщение…
КАР
И как они ладят друг с другом?
Сначала я задаюсь вопросом, кого бы Лорен записала в телефон как КАР? Перебираю в голове имена, кого звали Карен. Не та Карен, статистик в NXIVM, которая написала много программ для компании?
И тут мелькает мысль: «Вдруг это Кит? И если Кит в курсе происходящего, – говорю я себе, – то он узнает, с чем я только что справилась, с каким вызовом! Лорен расскажет ему, какой сильной я была, и он поймет, какой я ценный член команды!»
Эта мысль исчезает, когда я вспоминаю слова Лорен, что эта группа для женщин, ведомая женщинами. Кит не может быть в это вовлечен.
Эти инициалы потом станут важным указателем на то, что ничего в этой церемонии, да и во всем NXIVM, не было тем, во что меня учили верить.
Еще позже я узнаю, что Лорен и правда сняла всех нас, голых, в ее гостиной, что Даниэль была одной из многих женщин в частном гареме Кита и согласилась клеймить всех нас ради DOS. Что вся эта церемония клеймения была проведена, чтобы создать «связь из-за общей травмы» и таким образом связать нас, пять женщин, между собой на всю жизнь. (Этот садистский тип обучения – классический метод Кита Раньера.) Позже раскроется, для чего они просили меня набирать молодых женщин: их просто уговаривали заниматься сексом с Китом.