Но все тени были честными. Преступники всегда проявляли упрямство, предпочитая не искупать свои грехи при жизни. Вместо этого они добавляли к ним еще и после смерти под прикрытием нового обличья, губя репутацию бедной личности, телом которой они обладали. В конце концов, тени терять было нечего, она уже и так была мертва. Искупление просто предаст ее забвению или тому месту в аду, которое соответствует вере мертвеца. Нечего удивляться, что кое-кто предпочитал не умирать полностью.
«Моя жена, мой ребенок! – умоляла тень. – Они голодают, они скорбят, не зная о моей судьбе. Я должен рассказать им, где растет серебряное дерево, которое я нашел перед смертью».
Серебряное дерево! Бинк слыхал о таком. Дерево с листьями из чистого серебра, невероятно ценное – так как серебро было магическим металлом. Оно помогало отгонять злую магию, а доспехи, изготовленные из него, были неуязвимы для магического оружия. И, безусловно, его можно было использовать как деньги.
«Но оно для моей семьи! – закричала тень. – Чтобы они никогда больше не жили в нищете! Не бери его себе!» Это убедило Бинка. Несчастная тень пообещала бы что угодно, эта обещала ему жизнь, но не богатство. «Согласен», – подумал Бинк, надеясь, что не совершает ужасной ошибки. Доверие, что оказано неосмотрительно...
«Подожди, пока не завершится слияние, – произнесла благодарно тень. – Я не могу помочь тебе до тех пор».
Бинк надеялся, что его не обманут. Но что, в самом деле, он теряет? И что тень получит, если обманет? Если она и не спасет Бинка, то разделит с ним ощущения человека, поедаемого драконом. Затем они оба станут тенями... И Бинк будет весьма сердитой тенью. Интересно, что одна тень может сделать другой? Между тем, он ждал.
Наконец, дело было сделано. Он стал Дональдом, искателем серебра. Человеком, талантом которого было умение летать.
– Мы уходим! – возбужденно закричал Дональд губами Бинка.
Он поднял руки вверх, словно ныряя, и вырвался прямо через трещину в земле с такой силой, что края ее – и земля, и камни – разлетелись в стороны.
Ослепительно яркий день предстал перед ними. Дракону понадобилось мгновение, чтобы среагировать на это странное происшествие, потом он бросился в нападение. Но Дональд совершил усилие и взмыл вверх так быстро, что огромные драконьи зубы щелкнули в пустом пространстве. Он лягнул чудовище в морду изо всех сил.
– Ха, щербатый! – закричал он. – Пожуй это! – и он топнул ногой по мягкой части носа дракона.
Челюсти широко распахнулись и наружу вырвалось облако пара. Но Дональд уже ускользнул из пределов досягаемости дракона. Они были уже слишком высоко и у дракона не было шансов поймать их.
Они поднимались все выше и выше прямо из каньона над деревьями и склонами. Кроме умственных, не требовалось никаких других усилий, потому что это был полет магический. Они перешли в горизонтальный полет, направляясь через весь Ксанф на север.
Запоздало реагируя, Бинк понял, что стал обладателем магического таланта. Конечно, временно позаимствованным, но впервые в жизни он испытывал то, что испытывал любой другой гражданин Ксанфа. Теперь он знал, каково это ощущение.
Ощущение было чудесным.
Солнце находилось почти прямо над головой, так как уже наступил полдень. Они летели среди облаков. Бинк почувствовал неприятное ощущение в ушах, но автоматическая реакция другой его половины заставила его сглотнуть и боль уменьшилась. Бинк не знал, почему полет вызывает боль в ушах, может быть, потому, что здесь нечего было слушать.
Кроме того, впервые он увидел целиком верхние контуры облаков. Снизу они казались, в основном, плоскими, но сверху представляли из себя элегантные, хотя и эластичные, скульптуры. То, что с земли казалось крошечными пушистыми шариками, в действительности было огромными скоплениями тумана. Дональд плыл сквозь них с завидной уверенностью, но Бинку потеря видимости не нравилась.
– Почему так высоко? – спросил он. – Я с трудом различаю землю. – Это было преувеличение. Бинк имел в виду, что он не может различить привычные детали. Кроме того, совсем неплохо, если кто-то увидит его летящим. Он мог бы покружиться над Северной Деревней, удивляя насмешников и подтверждая свое гражданство... нет, это было бы нечестно. Слишком плохо, что самые соблазнительные вещи не следовало делать.
– Я не хочу привлекать внимания, – ответил Дональд. – Все может усложниться, если подумают, что я снова жив.
О, возможно. Вновь могут возродиться ожидания, может быть, придется платить долги, на которые не хватит серебра. Чаще всего действия тени были анонимными, по крайней мере, по отношению к обществу.
– Видишь этот блеск? – спросил Дональд, показывая вниз в просвет между парой облаков. – Это серебряное дерево. Оно так хорошо спрятано, что его можно обнаружить только сверху. Но я могу рассказать моему сыну, где его найти. Потом я буду отдыхать.
– Мне хотелось бы, чтобы ты рассказал мне, где найти магический талант, – грустно сказал Бинк.
– У тебя его нет? Любой житель Ксанфа обладает магией.
– Вот почему я не гражданин, – мрачно ответил Бинк. Они оба разговаривали одним и тем же ртом. – Я направлялся к Доброму Волшебнику. Если он не сможет помочь мне, меня ждет изгнание.
– Я знаю это чувство. Я провел два года в изгнании в той пещере.
– Что с тобой случилось?
– Я летел домой после находки серебряного дерева и попал в ураган. Я был так возбужден мыслью о богатстве, что не мог ждать. Я рискнул полететь сквозь сильный ветер... и меня сдуло в Провал. Удар был таким сильным... я приземлился в пещере уже мертвым...
– Я не заметил никаких костей.
– Ты не видел яму в земле. Надо мной скопилась грязь, а потом мое тело смыло водой в реку.
– Но...
– Ты не знаешь? Тень прикреплена к месту смерти, а не к трупу.
– О, прости.
– Я держался, хотя и знал, что это бесполезно. Потом пришел ты, – Дональд помолчал. – Знаешь, ты оказал мне такую услугу... Я разделю серебро с тобой. На этом дереве достаточно и для моей семьи и для тебя. Только пообещай никому не рассказывать, где оно находится.
Предложение соблазнило Бинка, но мгновение раздумья изменило его мысли.
– Мне нужна магия, а не серебро. Без магии меня изгонят из Ксанфа и я не смогу воспользоваться серебром. С магией... меня не заботит богатство. Поэтому, если ты хочешь поделить серебро, раздели его с деревом... не бери все его листья, а только понемногу, время от времени, и те серебряные плоды, что опадут на землю, чтобы дерево могло жить здоровым и воспроизводить себя. В конечном итоге, это окажется более выгодным.
– Счастливым оказался тот день, когда ты свалился в мою пещеру, – произнес Дональд. Он наклонился в вираже, направляясь к земле.
Во время спуска у Бинка вновь заложило уши. Они опустились на лесную полянку, затем прошли полмили до запущенной изолированной фермы. Этого пути как раз хватило, чтобы в ногах у Бинка полностью исчезли судороги.
– Разве она не красива? – спросил Дональд.
Бинк поглядел на деревянный заборчик и осевшую крышу. Несколько цыплят бродили среди сорняков. Но для человека, который вложил в это место любовь, достаточно сильную, чтобы поддерживать его два года после трагической гибели, оно представлялось самым красивым на всей земле.
– Гм, – ответил Бинк.
– Я знаю, что здесь нет ничего особенного, но после той пещеры оно для меня – рай, – продолжал Дональд. – Моя жена и сын обладают магией, но этого недостаточно. Она лечит облысение цыплят, а он умеет делать маленькие пыльные смерчи. Жена зарабатывает едва-едва, чтобы прокормить себя и сына. Но она хорошая хозяйка и невероятно хороша собой.
Они вошли во двор. Семилетний мальчик поднял голову от картинки, которую рисовал в пыли. На мгновение он напомнил Бинку мальчика-оборотня, которого он видел... неужели всего шесть часов назад? Но это впечатление пропало, когда мальчик открыл рот.
– Проваливай! – завопил он.
– Лучше я не буду говорить ему, – медленно произнес Дональд, чуть обескураженный. – Два года... это слишком длинный срок в таком возрасте. Он не узнает это тело. Но смотри, каким он вырос.