Ему страстно хотелось погрузить пальцы в блестящие золотые крупинки, осязать их, а разыгравшееся воображение рисовало ему заманчивые картины счастья, доступного лишь обладателю мешка с золотыми крупинками.
— Надо чая засыпать, готов кипяток-то, — заговорил Рыжий и снял чайник с огня.
Он наполнил оловянную кружку мутно-красным чаем и протянул ее товарищу, словно желая предупредительностью загладить явную несправедливость дележа.
— Пей, — продолжал он, — пей, а то ты иззяб.
Кубарь подвинулся к нему на коленях, взял кружку, взглянул ему в глаза круглыми от бешенства глазами и, почти не отдавая себе отчета в том, что он делает, выплеснул кипяток прямо ему в лицо. Рыжий завыл от боли, закрывая глаза ладонями, а Кубарь бросился на него, не успев вытащить ножа… Рыжий оторвал руки от лица, обхватил левой рукой товарища, а правой вытащил нож и, не помня себя от боли и ярости, сунул его ему в спину. Кубарь завизжал, как подстреленный заяц, руки его ослабели и он упал на землю. Рыжий пошатнулся, застонал и свалился с ним рядом, корчась от боли, лицо его горело, словно его кололи иголками, глаза застилал синий туман.
Долго лежал он, вздрагивая, тихо стонал и перевертывался с боку на бок. Когда алая полоска зари вспыхнула на востоке, Рыжий стал и расширенными глазами взглянул вокруг себя. В синем тумане, окутавшем его, он еле различал алое пятно костра и смутные очертания двух трупов.
Осторожно двигаясь, он нашел ощупью чайник и промыл остывшим чаем глаза, смутно надеясь, что к нему вернется прежняя острота зрения, но синий туман становился гуще. Подвигаясь на коленях вперед, Рыжий нащупал сумку, подобрал винтовку и, натыкаясь на кусты, побрел прочь от костра, чувствуя инстинктивную потребность двигаться, и долго шел, пока не свалился от усталости на влажный мох.
Он лежал, покорившись неизбежному, и ждал смерти, потеряв надежду прозреть. Хриплое карканье ворона снова зажгло в нем жажду жизни, он встал и побрел, опираясь на винтовку. Сумку он бросил, но голод заставил его вспомнить, что в ней осталось еще несколько кусков сахара, которыми можно было бы обмануть властно требовавший пищи желудок, и он пытался вернуться и найти сумку. Около часа ползал он, ощупывая мох, и наконец, отчаявшись, снова упал на землю.
Старый бродяга понял, что борьба бесполезна, что смерть менее страшна, чем ползанье наугад по сырому мху.
Он быстро снял с правой ноги сапог и портянку, встал, ощупал затвор винтовки, взвел курок, упер приклад в землю и навалился грудью на дуло, вложив большой палец ноги в скобу на спуск.
Несколько секунд он стоял в этой неудобной позе, напрягая мускулы левой ноги и стараясь сохранить равновесие, и прислушивался к хриплому карканью воронов, потом, стиснув зубы, нажал на спуск и свалился на землю в предсмертных судорогах. Испуганный выстрелом ворон сорвался с верхушки маленькой сосны и закружился над кустами, суживая круги над трупом…
Вор
Илл. Н. Герардова
Амброс чувствовал мучительные спазмы в желудке: в его воображении рисовались груды жареного, дымящегося мяса, наполненные пенистым вином бутылки, горы хлеба; он шел, глотая слюну, и со странным, враждебным чувством скользил взглядом по лицам встречных. Неожиданно он вздрогнул от какой-то новой мысли, и взгляд его стал выжидающим и ищущим и остановился на господине в цилиндре и модном пальто.
Амброс круто повернул, догнал его и окликнул:
— Послушайте, сударь!
Господин в цилиндре остановился, и Амброс, пристально всматриваясь в его бритое актерское лицо, сказал спокойно:
— Послушайте, дайте мне рубль, иначе я вам дам по физиономии!..
Бритый господин невольно отшатнулся, но Амброс продолжал убеждать его ласковым, но решительным тоном:
— Не упрямьтесь и не пробуйте звать на помощь, я ударить вас успею. Вам это будет неприятно, а мне все равно… Пусть меня заберут хоть к черту!.. Я не ел два дня…
Господин в цилиндре рылся в жилетном кармане, словно ища денег, и растерянно смотрел на Амброса.
— У меня нет мелочи, — извиняющимся тоном заговорил он, — зайдемте в ресторан, там разменяем… Кстати, вы не прочь закусить? Ну, конечно…
Амброс пошел с ним рядом и, предвкушая обильную закуску, возбужденно заговорил:
— Это со всяким может случиться, сударь… Я полтора месяца без работы и совсем прожился… А по копейкам я собирать не намерен, это уж совсем глупо… Если бы я был богачом, я бы подавал нищим по десяти рублей, уверяю вас. Разве может устроить порядочного парня меньшая сумма?.. А вы, вероятно, актер? Ну, я так сразу и решил с первого взгляда…
— А вы, черт возьми, играли в беспроигрышную игру… Я уверен, что из десяти встречных — девять скорее предпочли бы дать вам денег, чем получить пощечину, — смеясь, проговорил «актер».
— Да, я надеялся собрать некоторую сумму, — скромно согласился Амброс.
Они поднялись по устланной ковром лестнице небольшого ресторана и прошли в кабинет.
Лакей в белом переднике принес на блюде две порции телятины, откупорил бутылку вина и удалился.
Амброс жадно ел, глотая большие куски, а «актер» потягивал вино, внимательно наблюдая за каждым движением незнакомца… Наконец Амброс откинулся на спинку дивана, закурил папиросу и заговорил:
— Ну, спасибо вам, сударь… Я так наелся, что не в состоянии двигаться. Мне остается поблагодарить судьбу, пославшую на моем пути такого прекрасного человека, как вы…
— А я благодарю ее, что она мне послала такого решительного человека, как вы, — усмехнулся «актер». — Сначала, когда вы подошли ко мне, я, признаться, растерялся, а потом вспомнил, что такой человек мне пригодится… Я хочу вам предложить выгодную работу.
Амброс выпил залпом стакан вина и смущенно сказал:
— Мне очень грустно сознавать, что я не оправдаю ваших ожиданий… Вы очень добры, сударь, но, видите ли… Я уже давно ничего не делаю и отвык от работы… да и, наконец, я не желаю работать!.. — докончил он решительно.
— Вы меня не поняли… — усмехнулся «актер». — Я знаю, что джентльмену вашего склада работа не по сердцу. Но ведь работа бывает разная… Если, скажем, вам представится случай заработать за один час тысячу рублей, вы, надеюсь, не откажетесь? Конечно, здесь нужна небольшая доза решительности.
— Это другое дело, — отвечал Амброс. — Решительности у меня хватит…
— Видите, я не ошибся в вас! — обрадовался «актер». — Выпьем по этому случаю… Ну-с, а теперь слушайте внимательно… Видите ли, у меня есть одна знакомая, она артистка. У нее в спальне, в ящике комода, лежит куча бриллиантовых вещей… Это всё подношения от поклонников таланта… Вечером в семь часов она уезжает в театр, домой возвращается в час ночи… Вчера она прогнала единственную прислугу, новой пока не нашла… В квартире других жильцов нет, муж ее в отъезде… Значит, с семи вечера до часа ночи в квартире нет ни души…
— Я понимаю… — весело прервал его Амброс. — Если эта женщина не умеет распорядиться своими драгоценностями, то мы сумеем это сделать… Я согласен помогать вам. Мне терять нечего!
— Видите ли, вам придется одному обделать это дело, — заявил решительно «актер». — Сам я сегодня должен уехать, а медлить больше нельзя: не сегодня-завтра она может нанять прислугу, и тогда все пропало… Надеюсь, вы не струсите? Сегодня ночью вы проникнете в квартиру, взломаете замок комода и заберете вещи… Ровно через три дня в это же время мы встретимся в этом уютном ресторанчике и поделим добычу.