Правда, они воспринимают нас как своих подопечных.
Конечно, проводя вечера за рассказами о магических существах, я влюбилась в гостя лорда Тирша Кагло. А разве могло быть иначе? Обаятельный молодой человек, завораживающий не только своей внешностью и нежным голосом, но и своими знаниями.
Мне он представился как лорд Ник, а позже я узнала, что он Николас Третий, будущий король Аттранса в мире Отражений.
Собственно узнала о помолвке нашей принцессы с Николасом. «Королевский голос» — главная газета страны, пестрела «моментами» передачи брачных браслетов, целомудренным поцелуем в ручку бледной принцессы и холодным спокойствием на лице Николаса.
Было ли мне обидно за обман? Нисколько. Кто я и кто он? В целях конспирации он не выдал своего настоящего происхождения. А если бы я оказалась болтушкой? Тогда его инкогнито было бы раскрыто. Если бы он желал объявить о себе раньше празднования совершеннолетия принцессы, вряд ли бы жил в Академии Света и Тьмы.
Какое — то время, я, конечно, повздыхала о своей горе — любви, однако, учеба заняла все место как в голове, так в душе.
На личные терзания не осталось ни сил, не времени.
Правда, иногда, ночами, мне снятся события прошлого. Наши чаепития с Ником, его объяснения и доброжелательная улыбка.
Могу подвести итог, к моим двадцати трем годам, личная жизнь не удалась. Или просто я привередливая.
— Мира, ты чего застыла? — вкрадчиво поинтересовался Лил.
— Прости. Задумалась, — в спешке зазвенела ключами, опустив голову, чтобы друг не заметил вспыхнувшего румянца на щеках.
Дверь отворилась с третьей попытки. У меня всегда имелась проблема с открытием замков. А все моя соседка по комнате виновата. Илга со своей мнительностью заставила понавесить аж пять замков. Но, я слишком привязалась к подруге, чтобы противиться ее просьбе.
Комната встретила меня пустотой и пылью. Илга еще не вернулась с задания.
— Лил, сколько я проспала? — чувствуя ком в горле, пошептала другу.
— Три дня, — короткий ответ.
Илга ушла на задание ровно восемь дней назад. Пора бить тревогу. Я и тогда не хотела отпускать ее, но меня отвлек куратор и она ушла.
Включив свет, прошла в спальню, где возле кровати на стуле оставила нашу с Илгой тетрадь портационной переписки.
Где бы ни находилась она или я, мы могли послать друг другу весточку. Я очень надеялась, что теперь там что-то появилось. Ведь за те дни, пока ее не было, и не уехала в Лион я, тетрадь была пуста.
И оказалась права. Как только тетрадь угодила в мои руки, она ощутимо нагрелась, что означало наличие послания.
Я жадно перелистывала страницы, чертыхаясь на все лады. Водилась за этой вещицей одна неприятная особенность. Чтобы «узнать» хозяин или чужак взял ее в руки, она требует не меньше пяти минут пролистывания ее страниц. Пусть сейчас меня это бесило, но в плане защиты, этот метод был, несомненно, полезным.
Наконец, тетрадь распознала во мне владелицу и послушно открылась на нужной странице.
По мере вчитывания в округлый почерк подруги, волосы на моей голове встали дыбом. Слезы струились по щекам, а тело пробила нервная дрожь.
Я боялась поверить своей догадке, но все указывало именно на это.
Илга мертва. И тем, кто убил ее, стала Леди Ниэль. Куратор отправил мою подругу на то же самое задание, что и меня. Только несколько раньше.
Я не сдерживала рыданий. Слезы буквально душили. Пелена стояла перед глазами. Моя подружка, как же так…
Илга, на кой ляд ты поехала на это задание? И почему я не сумела удержать тебя?
— Мира? — взволнованно позвал Лил.
В ответ еще громче разрыдалась. Меня била мелкая дрожь. С Илгой я познакомилась сразу по приезду в столицу. Она тоже была сиротой. Но в отличие от меня, ее родители были живы. Они отказались от нее только потому, что потенциал магии был слишком мал. Проклятые аристократы отказались от своего ребенка из-за того, что знак на ее плече не появился сразу. Такое иногда случается, пусть и редко. Родители Илги решили, что ребенок не стоит их высочайшего внимания и отдали ее в приют. Дар пробудился в ней в восемь лет. Слабенький. Он требовал много усилий и тренировок. Но она не унывала. Доказала и отстояла свое право учиться в академии.
— Мира, успокойся, миленькая, — ползал у моих ног Лил, — я сейчас… я сейчас целителя позову.
Меня заколотило сильнее. Часть души вырвали из груди, и теперь там зияла черная пустота. Крепко прижимала к себе тетрадь, а в голове проносились картинки прошлого. Как мы вместе ездили на практику, самую первую в нашей жизни. Как ругались по поводу дурацких замков на двери. Как она выставила прочь родителей, вдруг признавших ее существование. Как отказалась от их опеки и материальной помощи. Я помню все: ее слезы, радость, непослушные кудряшки золотистого цвета, вечно длинные ногти, крашеные в черный цвет.
За пять лет она стала моим самым близким и дорогим человечком. Она и Лил, единственные кому я могла доверять.
— Мира?! Что с ней? — меня сгребли в охапку.
Я не пыталась сопротивляться. Мне было все равно. Моя боль не знала границ. Боль и всепоглощающая ненависть.
— Она такая после прочтения послания от подруги, — словно издалека донесся до меня ответ Лила.
— Тише, девочка, тише, — зашептали мне, бережно покачивая на руках, как маленького ребенка.
Уже не было громких всхлипов, только соленые слезы стекали по щекам.
— Рик, отпусти ее, — вкрадчиво попросил знакомый голос, обращаясь к тому, кто держал меня, — мне нужно успокоить ее.
— Нет, — меня сильнее прижали к груди, — ты ей ничем не поможешь Локи.
Сколько я просидела в объятьях Рика, не знаю. Время остановилось. Оно словно проходило сквозь меня, напоминая о той боли, что рвала сердце на части.
В какой — то момент, я стала отчетливо слышать жаркий шепот брюнета.
— Все люди знают о времени, но не знают, что оно значит. Ведь время — это тайна. Время помогает забыть. Оно проходит, меняемся мы. И нет ничего хуже, чем помнить то, что причиняет боль.
Невольно стала прислушиваться к его словам.
— Позволь времени утешить тебя. Не дай поглотить свой разум и душу ненависти и горечи. Поверь времени. Оно убаюкает, приласкает и залечит твои раны. Ты Хранительница Времени, так не поддайся чарам зла. Они привлекательнее, но разрушительны.
Его шепот стал громче. Он прожигал изнутри и камнем падал на мою голову. Заполнял меня, отодвигая на второй план, жажду мести.
— Время одна из тайн, разгадав которую, постигнешь мудрость. Всепрощению учит время, но и хранит благородное чувство долга. Сможешь жить по его законам, обретешь спокойствие, Мира. Научишься ценить то, что действительно дорого, — меня крепче обняли. — Позволь времени сохранить счастливые мгновенья, не заполняй его страданием. Иди вперед, не оглядываясь, прошлое не стоит того, чтобы желать его вернуть. Это судьба, подвластная только времени.
Никогда прежде я не слышала, чтобы кто-то говорил так о времени. На лекциях нас учили тому, что мы вершители судеб. Нам подвластна манипуляция с чужими жизнями, а значит и их временем. А выходит, все это не более чем иллюзия.
— Мира, — Рик слегка отстранился, — прошлым жить нельзя, но и полностью забывать его не стоит.
Он ласково потрепал меня за волосы. Невольно, улыбнулась ему. Мне стало легче, гораздо легче.
— Спасибо, — прошептала одними губами.
— Пожалуйста, выпей это, — в поле моего зрения появилась кружка с чем-то дымящимся.
Подняла голову. На меня нежно смотрел Локи.
— Это успокоительный сбор, — пояснил он, — для снов без сновидений.
Я оценила его заботу. Слегка дрожащими руками, приняла питье. Одним махом осушила. Сон без сновидений, это действительно то, что мне требуется.
— А теперь, ложись, — забирая кружку, сказал Локи, — тебе нужно поспать.
Рик, не отпуская меня, осторожно поднялся. Так же бережно уложил в кровать и накрыл одеялом. Лил устроился под боком.