«А ты божественный», – подумала про себя Эннабел.
Поцелуи Фалькона были похожи на град пушечных ядер, которыми неприятель пытался пробить брешь в крепкой обороне противника. Поцелуи Тримейна Эннабел сравнила с росой, которая появляется на лепестках ночной фиалки, когда при луне этот цветок распускается и начинается его ночная жизнь.
– Джереми говорит, что ты тоже мой кузен.
– К черту Джереми! Единственная кровь, связывающая нас, – это та, что заставляет бешено биться мое сердце, когда я думаю о том, что мне хочется сделать после этих поцелуев. – Их губы соединились.
Изабелле показалось, что она растаяла в объятиях Тримейна, и земля уходит у нее из-под ног.
Девушка едва не упала, когда Тримейн внезапно отпустил ее.
– Нет! Именно так все и случилось бы, если бы вы были мошенницей. Вы обворожили бы нас, и мы потеряли бы всякую бдительность. Джереми рассказывал, что у вас уже была встреча с Фальконом. Что случилось бы, если бы вместо меня сейчас был он? Вы точно так же соблазняли бы и его. Вам все равно.
Эннабел не знала, смеяться ей или плакать. И тут ей в голову пришла спасительная мысль: если ей удастся придумать убедительную причину своего отсутствия на корабле, то тогда Тримейн, может быть, поверит, что Изабелла именно та, за кого себя выдает.
– Послушайте, мне кажется, пришло время откровенно признаться во всем. Нет, я не мошенница, но все-таки кое в чем вынуждена признаться. – Эннабел глубоко вздохнула. – Я выдумала историю о переполненном судне и дополнительном корабле, а также о том, что в порту мы разминулись с вами. Все это я выдумала потому, что мне было стыдно рассказать вам правду. Мне очень неприятно говорить об этом, но, поскольку вы подозреваете меня в худшем преступлении, я думаю, мне лучше рассказать…
– Не могу дождаться, когда услышу правду, хотя бы для разнообразия, – сухо произнес Тримейн! – Расскажите мне все.
– У меня не было билета. Поэтому я плыла на «Фьюджитиве» тайно. Я прокралась на корабль, когда его загружали, чтобы капитан не увидел меня и не отправил в тюрьму.
– Что случилось с деньгами, которые я послал вам на билет? Почему вы не купили его, как должны были сделать?
Эннабел лихорадочно соображала.
Что ответить? Как заставить Тримейна Шеффилда сострадать ей? В то же время Эннабел понимала, что ее рассказ должен быть правдоподобным. Она не должна запутаться во лжи. Если ей не удастся сделать этого, Тримейн может оставить ее в лабиринте до конца дней.
– Я… я потеряла деньги, которые вы прислали, мне было стыдно кому-нибудь рассказать об этом.
– Поэтому вы решили плыть, без билета? – резко произнес Тримейн. – Боже, вы понимаете, что может случиться с молодой женщиной, оказавшейся на корабле без билета во власти грубых матросов?
Тримейн разволновался. Эннабел почувствовала себя немного виноватой.
– Ни капитан, ни кто-либо из матросов не видел меня, поэтому все закончилось благополучно.
«Они ведь не видели Эннабел!» – оправдывалась она перед собой. По крайней мере, хоть в этом она была честна с этим удивительным человеком.
Тримейн Шеффилд дотронулся рукой до портрета Изабеллы, который носил в своем кармане. Рассказ девушки был похож на правду, и все же он хотел расспросить капитана корабля или кого-нибудь из матросов. Вдруг они случайно видели на своем судне безбилетного пассажира?
Он уже навел справки в лондонском корабельном офисе о судне «Фьюджитив» и узнал, что он будет в порту еще два дня до отплытия в Кале. До того, как это случится, Тримейн выяснит раз и навсегда, была на этом корабле Изабелла или нет.
Миниатюра с ее изображением обжигала ему руку, а живая девушка завладела умом и сердцем.
Настроение путешественников было приподнятое. Находясь в компании двух самых красивых мужчин Англии, девушка с трудом верила в то, что они едут по дороге в Лондон 1818 года, что в гостинице «Чаринг-Кросс», расположенной на улице Странд,[24] для них заказаны комнаты, и она приглашена на чай к Джону Китсу в Хэмпстед.[25]
Поток шуток, которыми обменивались Джереми и Тримейн, казался бесконечным. Эннабел отказалась от попыток состязаться с ними в остроумии и смотрела в окно, наслаждаясь прекрасным видом. Мимо проплывали деревни Ротэм, Севен Суке, Уэст Уикхэм… Просто не верилось, что все это происходит на самом деле.
Чувство нереальности происходящего не покидало Эннабел во время ужина в номере Джереми. На следующее утро у нее была запланирована прогулка с Тримейном, затем завтрак с ним и Джереми в маленькой гостинице, выходящей окнами на Темзу, потом примерка новых платьев в своем номере в «Чаринг-Кросс» и волнующая встреча в Хэмпстеде с одним из величайших поэтов Англии.