Линдеман сунул пистолет в кобуру и молча пошёл прочь. Его шантажируют, что в то время можно было встретить почти каждый день, тем более что имя Линдемана со дня смерти Альтдерфера молва не очень щадила.
Зеехазе уже ожидал его на условленном месте с двумя рослыми артиллеристами, которые оставили свою машину в лощине. Один из солдат держал в руках трос с крюком.
— Я себе это так представляю: вы втроём зацепите трос за машину, и мы вытащим твой трофей из этого болота.
— Ну, где твой джип?
— А вон там.
Солдаты зацепили машину тросом.
— Сейчас я газану на своей машине и вытащу твою колымагу.
— Ты так думаешь?
— Надеюсь.
Зеехдзе тронулся, трос оборвался один раз, потом другой.
Американцы, заметив их, открыли по ним огонь из миномётов. По лицу Зеехазе текла вода и кровь, но он упрямо не отказывался от своей затеи. В конце концов джип всё-таки удалось вытянуть из болота и подтащить к дереву. На радиаторе при лунном свете белела пятиконечная звезда. Мотор завёлся сразу же.
Американская артиллерия вела беспокоящий огонь по площади.
Когда машины оказались в безопасности, Линдеман шепнул Зеехазе:
— Ты всё знаешь о Клейнайдаме?
— Всё.
— Он мне угрожал.
— Я так и думал. Не докладывай ты о нём никому, и он тебе ничего не сделает.
— Приезжай завтра утром в половине седьмого ко мне. Мы вместе обойдём всю позицию.
Зеехазе сел в джип и укатил.
Когда Линдеман вошёл в бункер, где размещался узел связи, находившийся там Розе притворился спящим.
Американская артиллерия том временем усилила свой огонь. От взрывов снарядов пламя свечи нервно плясало, бросая на стены бункера причудливые тени.
Вскоре после полуночи зазвонил телефон: подполковник Кисинген разыскивал капитана Зойферта.
Вахтмайстер соединил абонентов и сам подключился к линии.
— Послушайте, Зойферт, пришёл приказ сверху. Приказало утром и вечером расстреливать по поскольку лепт патронов из станковых пулемётов. Ответственность за выполнение этого приказа несёте лично вы.
— Слушаюсь, господни подполковник. Покорнейше докладываю, что я, согласно приказу, откомандировал Клазена в первую роту. Поскольку в каждой батарее осталось всего по одному офицеру, я пока назначил своим начальником штаба вахтмайстера Линдемана. Было бы лучше, если бы господин подполковник…
Линдеман достал карандаш и блокнот.
— Ваш выбор не очень удачен, так как этот человек в высшей степени подозрителен. Он виновен в смерти Альтдерфера, а вы этого опасного типа сажаете на такое место!
Линдеману ещё никогда не приходилось слышать, чтобы командир полка говорил подобным топом. Вернее, он не говорил, а прямо-таки орал.
— Подайте мне рапорт на него: мол, виновен в нанесении тяжёлых телесных повреждений со смертельным исходом. Ваш рапорт должен лежать у меня на столе в субботу, а до того времени используйте его в резерве. Я вынужден, Зойферт, самым строжайшим образом предупредить вас!
Подполковник Кисинген уже положил трубку, но капитан всё ещё продолжал ворчать, и тут до Липдемана дошла вся опасность угрозы, которую он невольно подслушал по телефону. Снисходительное отношение к нему подполковника Кисингена до сих пор несколько успокаивало вахтмайстера, и он уже начал подумывать о том, что опасность миновала его. И вот тебе на!
«До субботы осталось пять дней. Правда, рапорт — это ещё далеко не приговор суда», — подумал Линдеман и пнул ногой Розе.
Розе подскочил как ужаленный и, глядя на искажённое злобой лицо Линдемана, никак не мог сообразить, что сказать. Он знал, что у Линдемана тяжёлая рука, и потому испугался.
— Я вам обещаю, что подобного больше никогда не повторится. — наконец испуганно прошептал он.
— Заткни глотку и садись к аппарату! С этого момента ты здесь отвечаешь за всё! — С этими словами Линдеман снял с себя кобуру с пистолетом и планшетку. Бросив их в угол, он лёг и, накрывшись шинелью с головой, мгновенно уснул крепким сном.
После ожесточённых боёв, которые продолжались в течение полутора суток, 2-я танковая дивизия немцев вновь пришла в движение. В ночь на двадцать четвёртое декабря её головной отряд преодолел последние высотки в восьми километрах от реки Маас.
В полночь «пантеры» и бронетранспортёры ещё раз атаковали населённый пункт Фой-Нотр-Дам, что в пяти километрах восточнее Динана. Они давно продвинулись бы и дальше, если бы не нехватка топлива, которое им выдавали буквально канистрами. А дивизионный квартирмейстер всё чаще и чаще запрашивал по радио о том, не захватили ли они трофейного бензина.