По всем углам, быстрый и проворный, как веретено, снует сам почтенный арендатор шинка с бутылью и стопкой в руках. Тут молча скорчит мину, там с шутливой улыбкой подмигнет, в другом месте бросит веселое вольное словцо, одного фамильярно похлопает по плечу, другого рассмешит забавным вопросом, третьему, наконец, с комической ужимкой покивает головой или погрозит пальцем.
И все наперебой добиваются его, каждый рад хоть на минутку заполучить его к себе, чтобы кроме шума в башке, унести с собой еще и шутку веселую.
- Органист, ко мне!
- Пан арендатор! На одно словечко!
- Хаим, к нашей компании! - слышится со всея сторон. Органист крутится, вертится во все стороны, отшучивается как может. Одному грозится послать вместо себя свой горб, другому подсовывает фляжку водки, третьему он и готов бы услужить, да не верит в его дружбу, когда тот протрезвится.
Только за столами, где верховодят наши знакомцы, обходятся своим кругом. Доминик Зервикаптур Щечуга неустанно крутит вверх-вниз свой пышный ус и в убедительных выражениях с присущей ему энергией мечет гром и молнии на нынешние времена.
- Разрази меня гром, панове, делайте, что хотите, нам надо что-то придумать,- повторяет он раз за разом!
Панове тоже крутят усы, треплют свои чуприны, кивают в знак согласия и горестно вздыхают. Глаза пана Доминика блестят, как две тлеющие головешки в погасшем костре.
- Надо что-то придумать, да с толком,- разглагольствует он, чеканя слова, но несколько приглушенным голосом. - Где ныне почтение к шляхте! - вдруг воскликнул он громче и грохнул кулаком об стол.
- Всяк норовит водить нас за нос,- подхватил один из собравшихся, низкий, толстый и пузатый Кацпер Зервикаптур Солышко.
_ Нас, шляхту с дедов и прадедов! - хором вторили еиу остальные.
- Гей, гей,- горестно причитал Тимотеуш Лагурыш, утирая рукавом глаза…- Ведь каждый из нас некогда был равен воеводе и даже королевского звания мог удостоиться.
Шляхтичи горделиво подкрутили усы, а бараньи шапки как бы сами собой сдвинулись набекрень. Щечуга осторожно огляделся и приложил согнутый палец к своему ястребиному носу.
- А, тысяча чертей, панове,- прошептал он, стискивая зубы.- Трах-тарарах, и баста!
- И баста! - повторили панове тихим, согласны эхом, так что крестьяне на своих лавках отодвинулись от них подальше.
В том же духе, хоть и несколько другим манером вели разговор в кружке мещан около двери в боковушку. Осторожный, осмотрительный Енджей Юрык тихо и медленно что-то цедит сквозь зубы, а у земляков чуть глаза не лезут на лоб: так внимательно они слушают и с таким усердием поддакивают, что как только головы их не поотрываются.
- Вы ведь все знаете кума Дмитро,- говорил пан Енджей.- Это он мне все объяснил!
- Гм, гм,- крякали мещане, задумчиво потряхивая головами. Юрык приподнялся на цыпочки и обвел собрание победным взором.
- Пан не пан, холоп не холоп, шляхтич не шляхтич, мещанин не мещанин,- многозначительно произнес он,- тут все заодно.
- Стажельчане и так не отсиживаются на печи,- отозвался сильный, коренастый бондарь Ян Перулка.
- Пусть только приедет дегтярь! - зашептали другие и, распрямив спины, позасунули руки за широкие кожаные пояса.
- А когда дегтярь покажется у нас? - спросил Ян Перулка.
- Просто так он не приедет, только в случае надобности.
- В случае надобности! - повторили все хором и встопорщили подстриженные усы.
- А пока что, панове,- предложил Юрык, - по кружке пива! _
- Не много ли будет? - возразил низенький, худой и горбатый Бартоломей Барщик.
- А что там! За лучшие времена! - вскричал Юрык.
- За лучшие времена! - повторило все общество.
И тот же возглас послышался за столом, где сидел наш рычиховский войт Иван Стодола.
- За лучшие времена! Чтобы нам горя не знать! - поощрял почтенный войт своих товарищей, выставляя на стол новую бутылку водки.
- Чтобы нам горя не знать! - вторило ему все общество, и изрядная чарка водки быстро обежала стол.
- За здоровье нашего кума Дмитро, хоть и давно он у нас не показывался! - вскричал войт, начиная все сызнова.
- Поискать таких, как наш кум Дмитро!
- Ого! Золото, не человек!
- А голова какая, фью, фью!
- Перед ним и их высокородия спасуют!
Рычиховский войт расплылся в довольной улыбке.
- И все это он вам, пан войт, сам говорил? - спросил его Хрыч Тандара с другого конца стола.
- Сам, сам! Все, до словечка! - важно подтвердил Иван Худоба.