- Эй, вспомни-ка хорошенько, два раза или три?
- Три,- пробормотала Ядзя, невольно обеспокоенная.
- Ты, стало быть, хорошо могла приглядеться к нему?
Румянец на щеках Ядвиги стал пунцовым.
- Я… я... - шепнула она и вдруг замолкла, как зачарованная.
А безжалостный дегтярь не переставал допытываться, и то, что он наблюдал, явно доставляло ему удовольствие.
- Скажи, понравился он тебе? Каков он с виду?
- Откуда я знаю,- быстро прошептала девушка, всеми силами стараясь преодолеть смущение.- Я видела его лишь издалека.
- А все-таки?
- Что я должна ответить… право, не знаю… почему ты спрашиваешь об этом, отец?
Дегтярь многозначительно усмехнулся.
- Да просто хочу пробудить в тебе сочувствие к этому юноше,- сказал он, - ему сейчас грозит неожиданный удар.
- Ему! - вскрикнула девушка и сорвалась с места.
- Ого, чего ты так испугалась?
Ядвига опустила глаза, чувствуя, что она не в силах ответить.
Дегтярь понимающе кивнул.
- Представь себе,- продолжал он,- у него хотят отнять все его достояние.
- Кто же это?
- Люди, которым выгодно, чтобы завещание покойного владельца этой усадьбы было признано недействительным.
Ядвига жестом показала, что не понимает.
Дегтярь пояснил:
- Утверждают, будто покойный был сумасшедшим и поэтому не имел права распоряжаться своим имуществом. Завещание должно быть признано недействительным, а тогда завещанное Юлиушу имущество достанется ближайшим наследникам.
- Кому же? - спросила Ядзя.
- Графу Зыгмунту Жвирскому,- ответил дегтярь, и лицо его потемнело.
- И это уже случилось?
- Пока нет, но, судя по всему, скоро произойдет.
- Как же так? Разве покойный помещик, в усадьбе которого мы живем, действительно был сумасшедшим?
Дегтярь пожал плечами, и странная улыбка пробежала по его губам.
- Значит, Юлиуш станет бедняком? - прошептала девушка.
Удивительное дело: в глубине души она чуть ли не обрадовалась этой новости.
Дегтярь сдвинул брови.
- Один только я могу спасти его.
- Ты, отец?
- Я, с твоей помощью.
Девушка в удивлении воскликнула:
- Ты шутишь, отец?
Дегтярь серьезно покачал головой.
- Разве ты не хотела бы ему помочь?
- Я? - прошептала она.
Дегтярь с нежностью сжал ее руку.
- Готова ли ты со мною вместе уберечь Юлиуша от несправедливости?
- Можешь ли ты сомневаться в этом, отец?
Незнакомец поднял брови.
- А если это потребует известного самопожертвования?
- Самопожертвования? - повторила девушка, широко открывая глаза.
- Скажем, если речь пойдет о твоем замужестве?.. - проговорил он, пристально глядя на дочь.
Девушка снова залилась румянцем.
- Отец,- ответила она чуть слышно,- я всегда и во всем буду послушна твоей воле, твоим желаниям.
Отец улыбнулся с нескрываемым удовольствием, затем его лицо снова стало серьезным.
- Дочь моя,- произнес он изменившимся голосом,- ты знаешь, что я не любил, когда ты вспоминала о своем детстве, и всегда старался избегать этих разговоров. Я открыл тебе,- добавил он, помолчав,- что я твой отец, признался, какому высокому делу посвятил себя, каким благородным целям дал клятву служить, и просил более ни о чем не расспрашивать.
Ядвига с лихорадочным любопытством вглядывалась в лицо отца.
- Я была послушна тебе, отец,- шепнула она.
Дегтярь продолжал серьезным, почти торжественным тоном:
- Сегодня я хочу подготовить тебя к важному признанию.
- Я слушаю тебя, отец.
Дегтярь покачал головой.
- Сначала сама припомни и расскажи мне о своем детстве, обо всем, что ты знала о себе до сих пор и что ты хотела бы узнать еще.
- Значит, я должна…
- Рассказать мне всю свою жизнь до той минуты, когда ты узнала, что я твой отец.
Дегтярь произнес эти слова с каким-то грустным и угрюмым выражением на лице, а девушка опустила голову и задумалась.
Ядвига давно хотела узнать что-нибудь о своем происхождении. До сих пор ей было известно лишь одно - что она дочь человека, который принимает участие в опасных замыслах, а потому не может открыто признаться в своем отцовстве и должен постоянно скрывать от людей свое имя и положение. А ее воспоминания о детских годах были окрашены в такие необычные романтические тона, что казались скорее плодом поэтического воображения, чем куском человеческой жизни.
Теперь, надеясь наконец услышать вожделенные пояснения, девушка торопливо перебирала в памяти события жизни, такой короткой и уже полной тайн.