И в ту же секунду, освещенная снаружи языками пламени, в окне показалась Ядвига, подобная мадонне в огненном венце.
Единый вопль ужаса вырвался у окружающих, и все протянули к ней руки. Но у девушки уже не было сил выпрыгнуть во двор, она качнулась назад и исчезла в клубах дыма, а за ней, словно рой разъяренных гадюк, в окно со всех сторон заскользили языки пламени.
Толпа, которая за это время еще увеличилась, стояла как вкопанная. Никто не отваживался ворваться внутрь.
Пламя уже пробилось к потолку и лизало стены.
- Нет спасения,- прошептал атаман, заламывая руки.
И тут сзади кто-то громко вскрикнул.
Это Юлиуш, никем не замеченный, прискакал к месту пожара в ту самую минуту, когда в окне, озаренная своим страшным венцом, показалась Ядвига.
Юноша соскочил с лошади и с отчаянным криком бросился без оглядки к горящей хате.
- Барин! - пронесся шепот по толпе.
- Ясновельможный пан! - поправил Гиргилевич.
И, сразу догадавшись о намерении Юлиуша, быстро заступил ему дорогу.
- Уже ни к чему, ясновельможный пан, пропало дело, вот так-то! - закричал он, крепко обхватив его обеими руками.
Но Юлиуш с львинои силой отпихнул его от себя и одним прыжком оказался у окна. Еще мгновенье, и он исчезнет в огне. Но тут кто-то стрелой промчался сквозь пораженную толпу, схватил юношу за воротник и как мяч толкнул его обратно в объятия Гиргилевича.
- Мерзавцы! Держите этого сумасшедшего! - рявкнул вновь прибывший громовым голосом и в мгновение ока исчез в огне.
Снова раздался крик ужаса и удивления.
Это был Катилина.
Утром он собирался покинуть Опарки навсегда, но ночью, словно движимый какой-то таинственной силой, захотел еще раз взглянуть на Заколдованную усадьбу, еще раз приблизиться к своей неизвестной спасительнице, которая, как мы знаем, произвела на него столь сильное впечатление.
И он прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть ее в окне и стрелой ринуться спасать ее. Юлиуш отчаянно рвался за ним. К счастью, Гиргилевич дословно понял грозный наказ Катилины, он обеими руками обхватил Юлиуша за талию и, призвав на помощь гуменщика и атамана, раз за разом повторял:
- Не пущу, вот так-то!
Следом за Катилиной с потоком сквозного ветра внутрь ворвалась новая волна пламени и в ту же минуту с ужасающим грохотом рухнула кровля.
Все в страхе перекрестились. Даже мандатарий, забыв о своей ненависти к Катилине, с отчаянием заломил руки. А тут хмурое и, видно, давно уже разгневанное небо решило деятельно вмешаться в ход событий. До сих пор оно лишь зловеще погромыхивало, а теперь заговорило во весь голос. Чудовищная молния разорвала черный над заревом свод, после чего близко и быстро, словно перегоняя друг друга, раздались два оглушительных громовых раската.
Настоящая паника охватила людей, все они сбились в один неподвижный плотный клубок. А почти одновременно со страшным ударом грома раздался еще более страшный, еще более дикий, неистовый голос. У ограды сада будто из-под земли выросла какая-то человеческая фигура.
- Иисус, Мария! - в ужасе возопила толпа, и все, как по команде, упали на колени.
- Всякое дыхание да славит господа,- простучал зубами самый смелый из них, атаман.
- По… по… койник… вот… вот… вот так-то! - простонал Гиргилевич и, выпустив из рук Юлиуша, рухнул на землю рядом с мандатарием.
Все узнали покойного помещика.
Призрак издал еще более ужасающий вопль, и, быстрее молнии, словно по воздуху промелькнув перед глазами зрителей, исчез в пламени.
А тут снова яркая молния разорвала небо, и новый раскат грома потряс воздух, третий, еще более сильный и близкий, чем два предыдущих. Вместе с первыми крупными каплями дико завыла буря.
Хата Кости Булия казалась одной пылающей головней, а внезапно налетевший вихрь превратил ее в бешеный огненный смерч.
Страшная это была минута, минута ужаса и ожидания… В аду не увидишь такой картины! И не позавидуешь людям, которые были ее свидетелями!
Даже Юлиуш стоял как вкопанный, ужас почти лишил его сознания… ноги как будто вросли в землю… волосы дыбом встали на голове.
А буря выла с неистовой яростью, и горящая глыба хаты тряслась точно листок на ветру.
Вдруг кто-то вывалился из этого пекла и упал перед толпой бездыханный.
Это был Катилина с головы до ног в огне.
Один Юлиуш нашел в себе силы броситься к нему на ;юпомощь, но, к счастью, не понадобилось гасить горевшую на нем одежду,- в это как раз мгновенье с неба хлынул ливень…
Те, кто посмелее, понемногу приходили в себя и стали уж было подниматься с земли. Но в ту же минуту в смертельном испуге снова рухнули на колени. Новая молния разорвала небо, новый удар грома раскатился по окрестности, и снова вихри со звериным воем закружились в своей бешеной пляске.