- А что, есть из чего выбрать, верно?
- Но чего вы от меня-то хотите… ваша милость,- спросил судья, запнувшись при последних словах.
- Я просто заглянул по дороге, милостивый пан и благодетель,- самым спокойным образом ответил тот и уселся на ближайший стул.
Судья совсем опешил, а Гиргилевич быстро захлопнул рот, почувствовав, что шире его уже нельзя раскрыть.
- Как это - по дороге? - снова спросил мандатарий, отступая почти к противоположной стене.
Тон, выражение лица и все поведение неизвестного произвели на него сильное впечатление, а нечистая совесть невольно заставляла чего-то опасаться и держаться настороже.
- Я иду к вашему помещику,- коротко и решительно сказал Катилина.
«Э, да не коллега ли это рыщет в поисках службы?» - подумал про себя мандатарий.
- И откуда же путь держите? - спросил Гиргилевич.
- Прямехонько из Германштадта, из Семиградья.
- Навряд ли вы сегодня доберетесь до Опарок, ведь до них еще добрая миля,- вмешался в разговор Густав Хохелька с покровительственным видом.
- А кому же охота ночью идти? - буркнул в ответ Дамазий Чоргут, пожимая плечами.- Переночую у вас, в достославном доминиуме.
Судейша недовольно надула губы, а судья едва не вслух произнес: «Разве что в арестантской, но не у меня».
Катилина не обращал внимания на мины своих хозяев, он удобно, как у себя дома, расположился на стуле и только после этого заговорил скорее нахально, чем вежливо:
- Только, пожалуйста, не утруждайте себя, не хлопочите, я не так уж забочусь о комфорте.
- Верю,- прошептала судейша.
- А впрочем, все неудобства я возмещу себе у милого Юлека.
- У кого? - одновременно спросили супруги и Гиргилевич.
- У Юлека, говорю: ведь вашего помещика зовут Юлиуш Жвирский.
От такой фамильярности в обращении с помещиком все окончательно поглупели. Судья таращил глаза, его супруга навострила уши, а Гиргилевич разинул рот так, что не одна, а целая стая ворон нашла бы в нем приют.
- Стало быть, вы, милостивый пан… - отозвался спустя добрую минуту мандатарий, ставший вежливым до неузнаваемости.
- Что я? - насмешливо переспросил пан Дамазий.
- Вы…
- Давний знакомый вельможного пана? - закончила супруга.
- Более чем знакомый, милостивая пани,- надменно возразил Катилина,- положа руку на сердце, могу заверить вас, что я его друг.
- Так,- покорно вздохнул мандатарий, но при этом украдкой взглянул на стоптанные сапоги и потертое на локтях платье Чоргута.
Тот между тем продолжал:
- У нас с ним, знаете ли, давние счеты.
- Гм, гм,- кашлянул мандатарий.
Гиргилевич не говорил ничего. Услышав, что перед ним друг ясновельможного пана, он так и остался стоять, словно вкопанный, с открытым ртом и вытаращенными глазами.
- Вы, наверное, давно не видались? - отважилась спросить судейша.
- О да, уже больше шести лет, судьба разбросала нас в разные стороны, его она привела во дворец, а меня бог знает куда. Мне пришлось мыкаться по всяким дырам, даже под монашеской рясой укрываться et caetera, et caetera, - говорил незнакомец, впадая в доверительный тон.
Мандатарий значительно покачал головой, а Густав Хохелька насупил брови, вытянул губы и вполголоса прошептал нечто похожее на «подозрительная птица».
Дамазий Чоргут с беспокойством огляделся по комнате.
- Вы ужинали? - спросил он неожиданно.
- О, нет еще,- ответила судейша, совсем не подготовленная к такому вопросу.
- Прошу вас для меня не утруждаться,- сказал Дамазий.- Я съем, что придется, тем более, что голоден как черт.
- Сейчас прикажу поспешить с ужином,- произнесла судейша и сорвалась с места.
- Одна только просьба к вам, милостивая пани, - остановил ее Дамазий.
- Слушаю вас.
- Чай я люблю очень крепкий.
- Хорошо,- ответила обалдевшая хозяйка и быстро выбежала в кухню, словно опасаясь, как бы их удивительный гость еще чего не надумал.
Пан Дамазий обратился к судье, который стоял, глубоко задумавшись.
- Ну, мой любезный хозяин,- произнес он, фамильярно похлопывая того по плечу,- с вами мы познакомились, познакомьте же меня со своими гостями.
- Ах, верно, совсем забыл,- пробормотал судья.- Позвольте рекомендовать,- начал он официальным тоном, как следует прокашлявшись.- Это мой сосед, управляющий бучальским фольварком пан Гиргилевич.
Гиргилевич низко поклонился, Катилина небрежно кивнул головой.
- Надеюсь вскоре познакомиться поближе,- процедил он с покровительственной усмешкой.
- А это мой актуарий,- продолжал хозяин.
- То есть писарь,- поправил его Катилина.
- Да, писарь, пан Густав Хохелька.