В первую минуту она хотела вскочить обратно в лодку, но почему-то заколебалась и продолжала стоять на месте.
Юлиуш подошел поближе.
- Пани,- промолвил он, не менее смущенный и встревоженный, чем девушка.
- Пан… - почти машинально пролепетала она в ответ.
Юлиуш невольно отпрянул.
Голос показался ему чужим.
В сомнении приглядывался он к незнакомке, но широкие поля шляпки не позволяли рассмотреть черты ее лица.
Только с одной стороны, словно нарочно, спадали на шею густые локоны, светлые, как лен, мягкие и блестящие, как шелк.
- Она!.. - прошептал Юлиуш, глядя на локоны.
И, наново обретя уверенность, шагнул вперед.
Девушка стояла не двигаясь, опустив голову.
От смущения Юлиуш не находил слов, кажется, вообще потерял дар речи.
Наконец, сделав над собой усилие, он кое-как взял себя в руки.
- Простите,- произнес он, запинаясь,- я вас искал…
Девушка, явно удивленная, отступила на шаг.
С минуту Юлиуш еще колебался, а затем решительно подошел к ней и сказал куда более твердым голосом:
- Простите меня, я, собственно, искал другого... дегтяря…
- Ах! - прошептала девушка, слегка вздрогнув.
- Вы не пожелали прислушаться к моим предостережениям,- продолжал Юлиуш.
- Я? - прервала его девушка и подняла голову.
Вскрикнув, Юлиуш отскочил назад.
Перед ним была вовсе не Евгения.
Обманчивое сходство незнакомой девушки с молодой графиней заключалось главным образом в поразительной белизне кожи и одинаковом цвете глаз и волос. К этому можно было бы еще прибавить некое родственное подобие в чертах лица.
Издали и в самом деле трудно было бы отличить одну от другой, однако вблизи различие между ними выступало ясно и отчетливо. Молодая графиня была намного ниже ростом и худощавее, во всем облике незнакомки было больше врожденного достоинства, серьезности, казалось даже, она была немного старше. На губах у Евгении вечно играла веселая, по-детски своевольная улыбка, лицо же незнакомки было скорее грустным, можно сказать, меланхоличным. Красивы были обе, и та и другая, но, приглядевшись, нельзя было не обнаружить значительного различия и в красоте их. Молодая графиня сразу же являлась во всем блеске своих прелестей и чар, незнакомка вызывала восхищение медленно, постепенно, и это восхищение раз от разу возрастало, все углублялось. Красота молодой графини была более чувственной; в незнакомке преобладало обаяние духовное.
Если бы нам позволили обратиться к сравнению восточного поэта, мы бы сказали об этих двух девушках его словами: одна, казалось, возносила землю к небесам, другая - само небо склоняла к земле.
Юлиуш в своем удивлении, смущении, замешательстве не имел ни времени, ни сил делать подобные сравнения и сопоставления. Он стоял как вкопанный, и одна только мысль вертелась у него в голове: «Это не Евгения!»
Очевидная растерянность Юлиуша помогла незнакомке справиться с испугом, охватившим ее в первую минуту. Спокойно и смело взглянула она на ошеломленного молодого человека, а на ее прелестных розовых губках показалась легкая улыбка.
Должно быть, ей сделалось жаль Юлиуша, которого это новое и неожиданное открытие совершенно сбило с толку.
- Вы ошиблись? - спросила девушка, видимо, желая помочь ему.
- В самом деле… это неслыханное сходство! - заикаясь, произнес он и вперил в девушку восхищенный взор.
Незнакомка снова залилась румянцем и тихо опустила очи долу.
Неожиданно Юлиуш в порыве невольного безрассудного восторга схватил ее маленькую, мягкую ручку и крепко сжал ее, словно хотел увериться - не поддался ли он пустой игре воображения.
Девушка отпрянула.
- Позвольте, пан! - воскликнула она укоризненным тоном.
- Но кто же вы? - с мольбой вскричал Юлиуш.
- Ах, позвольте же! - прошептала девушка, вырывая руку и отодвигаясь.
За эту минуту юноша успел опомниться. Он провел рукой по лицу и сказал более спокойным голосом:
- Прошу прощения, пани… мое поведение кажется вам странным… но соблаговолите выслушать меня…
Девушка сделала жест, как бы желая прервать его.
Юлиуш торопливо продолжал:
- Не думайте, что меня привело сюда простое любопытство…
Девушке беспокойно погляделп но сторонам и вдруг вскрикнула.
Юлиуш быстро обернулся.
К ним по боковой аллее приближался Костя Булий, грозный и суровый, как вражеский дух.
- Уходите, уходите! - воскликнула девушка и, забывшись, сама схватила его за руку, как бы понуждай поспешить.
Один миг длилось это новое, случайное прикосновение, но вся кровь вскипела в Юлиуше, а девушка задрожала с ног до головы.