Сердце — молотом в виски!
Хоть не дюже чинно,—
Сняв ботинки и носки,
Дую босячиной.
У деревни за гумном
На ноги — обновки.
«Сковырнешься кверху дном,
Супротивник ловкий!»
Возле лавки мужики —
Скинулись по малой.
— Примыкай, коли с руки,
Ты ведь свойский малый.
Отказаться не резон, —
Праздничное дело,
И к тому ж в душе трезвон:
Вот как накипело!
Хоть залить ее,
Спалить —
Лишь бы полегчало!
Только выпало подлить
Масла в то начало.
На траве на молодой
Знатное застолье:
Не холодной не водой
Заливаю боль я.
Всей закуски — огурец
Да одна хренина.
С третьей —
Тутошний кузнец
Сгреб за грудки сына.
Мужики промеж — герой:
Чуют даровую.
— На свово-то, ишь герой,
Ставь на мировую!
С той проклятой «мировой»
Мне бы в самый раз домой!
Да не тут-то было:
Не привык я к даровой:
— Дуй в ларек, Данила!
Пили,
Нюхали рукав,
Дымили самосадом…
Я, плечами поиграв,
Встал:
— Бывайте!
Надо!..
На пригорке
Сельский клуб —
Хоромина нескладная…
— Дарья, Дашка,
приголубь,
Мо-оя не-на-гля-дна-я!..
Мне в ответ —
Секут глаза:
Встречают, будто грешника.
И не Дарья —
а лоза
Середи олешника.
Как ножи,
Зрачки грозят,
Студят незнакомостью…
Девки,
Бабы,
Мальцы —
В ряд:
Вся деревня полностью.
Возле Дарьи — как прирос —
Евгений приспособился.
А по мне — мороз, мороз! —
Ишь кого сподобился!
Ухватясь рукой за стол,
Похрустываю пальцами.
Гармонист щербатый пол
Выстеливает вальсами.
Разломились пополам,
Ахают малиновы.
Гонит ветер подола,
Ситцевы, сатиновы.
Выдаю земной поклон —
Лишь бы Дарью взять в полон,
Закрутить бы в огневой
Да из клуба вызволить,
На лужайке медовой
О сердечном выспросить.
Встал Евгений,
Голос — медь:
— Что ты прешься, как медведь?
Я к нему:
— О чем вопрос?..—
Кинул левой бровью,
Руку правую занес,
Этак — для здоровья.
Вот так раз:
Пластом лежит.
Дарья побелела,
В карих слезынька дрожит,
Горько, оробело…
Хоть хмельной,
Да понял я:
Дело, паря, полынья!..
ВИРЫ
. . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Молодик над пожней, будто коса
Звенящая над плечом
В ожиданье трав…
О боже!
О чем это я, о чем?..
Дымилась,
Ручьилась роса,
Лезвием поиграв.
Земля наплывала,
Текла под взмах:
Бескрайность и ты —
Один на один.
И этот захлеб высоты!
И кажется — счастье в твоих руках.
И ты —
У вечности сын!..
Хоть двадцать лет
С тех пор пронеслись,
Все не забыть
Того июньского дня:
Евгений и двое,
Будто коней покормить,
Завернули в луга,
Сказали: садись!
И ствол вороненый
Слепо глядел на меня.
Явь или сон?
Но верь — не верь:
Решетки ржа
Когтит голубень.
Слышно:
Протопают сторожа,
Пропорет молчанье скрипучая дверь…
И этак —
Который день!
А мне бы на волю,
С косой в луга:
Не ждет страда,
И рук нехватка.
За перекатом темны омута,
В полдень с жерлицами бы туда:
Щука теперь до жора падка…
Мне думалось:
Травы заждались меня,
Роняют росины,
Как слезы мужские.
Не знал, что Россия
В захлебах огня,
Военным набатом
Объята Россия!..
Клацнул, как выстрел,
За дверью замок —
Ударило светом
В глаза жестоко.
— Капут совьетам!..
Ты нам бы мог
Помогать очень-очень много!..