В субботу днем оба приятеля расстались на углу. М-р Тик, отдавая должное нетерпению своего приятеля, пытался поторопить жену, неоднократно сообщая ей снизу неправильное время. Наконец она спустилась, сияя под скромной шляпой с тремя розами, двумя бантами и пером.
— Перо это старое, — заметила она, — оно уже на четвертой шляпе, — но я очень берегла его.
М-р Тик буркнул что-то, открыл дверь и вывел жену на улицу. Настроение его повысилось от сознания, что ему предстоит день, полный приключений и, возможно, барыша. Он похвалил шляпу, а затем, к их общему удивлению, сказал комплимент, — правда очень маленький, — своей супруге.
На конце улицы они сели в трамвай и ради свежего воздуха поднялись на империал. Миссис Тик откинулась на спинку скамьи с видом наслаждающегося человека и минут десять развлекалась, наблюдая за уличным движением. Потом она вдруг повернулась к мужу и объявила, что на нее упала дождевая капля.
— Фантазия, — буркнул он.
Что-то холодное коснулось его века, на свободных скамейках послышался легкий стук и вдруг— ззззз! — полил дождь. М-р Тик вскочил и с гневным восклицанием спустился вниз вслед за женой.
— Вечно нам не везет, — с горечью сказала она. — Лучше уж нам оставаться в трамвае и вместе с ним вернуться домой.
— Глупости! — испуганным тоном возразил ее супруг. — Через минуту дождь перестанет.
Но в действительности случилось обратное. К тому времени, когда вагон дошел до тупика, лил крупный дождь. Миссис Тик прочно устроилась на скамье; куски голубого неба, видимые только глазам фанатиков и ее супруга, не поколебали ее решимости. Даже щедрое предложение м-ра Тика взять извозчика, и то потерпело крушение.
— Не к чему, — сказала она с раздражением, — не поедем же мы по саду в кэбе, а шлепать по грязи я тоже не желаю. Пойдем в другой раз. Очень жаль, но бывает хуже.
М-р Тик, полный тревоги за м-ра Чейза, безмолвно повиновался. Доехав до угла своей улицы, он остановил трамвай и бегом помчался домой, склонив голову, чтобы защититься от дождя. Но миссис Тик, озабоченная спасением своей шляпы, опередила его.
— Что с тобой? — спросила она, роясь в кармане в поисках ключа, в то время, как ее муж с грохотом взбежал на крыльцо.
— Озноб, — возразил м-р Тик, — я промок.
Он шумел, не переставая, и когда дверь была наконец отперта, так громогласно выразил свое удовлетворение тем, что он опять дома и в сухом месте, что задрожали стекла. Он с тревогой проводил глазами поднимавшуюся наверх жену.
"Как объяснит Альф, почему он дома?" — подумал м-р Тик.
Он стоял с занесенной на ступеньку ногой и напряженно прислушивался. Наверху хлопнула дверь, и вдруг по всему дому раздался дикий, душераздирающий вопль. М-р Тик инстинктивно бросился наверх и вслед за женой вбежал в их спальню, где глазам его предстала пара висящих в камине мужских ног. Пока супруги наблюдали, ноги выползли в комнату, и в камине обрисовалась спина, затем фигура повернулась, и они увидели выпачканное сажей лицо м-ра Альфреда Чейза. Миссис Тик приветствовала его появление новым диким воплем.
— Однако! — воскликнул не знавший, что сказать, м-р Тик. — Однако! Что… что ты здесь делаешь, Альф?
М-р Чейз сдул сажу с губ.
— Я… я… я неожиданно вернулся домой, — проговорил он, запинаясь.
— Да, но… что вы здесь делали? — повышающимся тоном спросила взволнованная миссис Тик.
— Я… я проходил мимо вашей двери, — начал м-р Чейз, — мимо вашей двери… к себе в комнату… чтобы немножко помыться, как вдруг…
— Ну? — сказала миссис Тик.
Даже сажа не могла скрыть страдающего взгляда, брошенного м-ром Чейзом мистеру Тику.
— Как вдруг… я услышал, что в вашем камине бьется птичка, — продолжал он со вздохом облегчения. — Так как я люблю животных, то я взял на себя смелость зайти к вам в комнату, чтобы спасти ей жизнь.
М-р Тик облегченно вздохнул, тщетно стараясь сделать это беззвучно.
— Ее бедные лапки попали в кирпичную кладку, — нежным голосом продолжал правдивый м-р Чейз, — я освободил их, и она полетела вверх по трубе.
И м-р Чейз вышел из комнаты со смущенным видом человека, которого застали врасплох в то время, когда он делал доброе дело. Муж и жена переглянулись.
— Как это похоже на Альфа! — воскликнул с восхищением м-р Тик. — Он с детства такой. Он из тех людей, которые способны броситься с Ватерлооского моста, чтобы спасти утопающего воробья.