Вероятно, Зет Тринадцать думала точно так же, или умела читать мысли, во всяком случае, приземлив Франца Францевича, она превратила его в кукурузу. Початок вышел своеобразный, с пропеллером, который в отличие от крыльев и хвоста, Зет Тринадцать сохранила. Для чего он понадобился, выяснилось через секунду. Франц Францевич, вернее гигантский початок, взмыл вверх и завис возле чайника со свистком, который венчал собой посудную гору.
Через мгновение Зет Тринадцать превратила чайник в ворону, волшебство получилось так себе, вместо клюва ворона имела свисток, но что взять с дефективной. Ворона же, вернее перевоплотившийся чайник, заметив аппетитный початок, не смогла удержаться и устремилась за кукурузой с намерением поклевать.
Свистком мало что наклюёшь, но затыкать можно до смерти. Так рассуждал Франц Францевич или нет доподлинно неизвестно, но решил поберечься и бросился наутёк. Тут Икс Третья, поняв, что её создателя подвергают гонениям, поспешила на помощь.
Первым делом она выставила щит между вороной и кукурузой, но по неопытности сделала его из соломы. Для вороны пробить соломенный щит труда не составило, но нарушило ориентацию, и пока птица водила свистком в поисках жертвы, заминкой воспользовалась Икс Третья.
Наколдовав из стакана, замеченного ей в куче, маленькую пушку, выстрелила из неё по вороне. Вероятно, по неопытности Икс Третья плохо разбиралась в канонирском искусстве, и не подозревала, что стрелять из пушек полагается ядрами, а никак не кружевными, пардон, панталонами.
Тем не менее, эфффект превзошёл все ожидания, птица, запутавшись в панталонах, стала терять высоту, а Лидии Сергеевне подумалось, что воронам кружева не к лицу. Рухнув на пол ворона вновь стала чайником, на котором беспорядочной кучей сложился дамский аксессуар. Рядом, мягко жужжа, приземлился початок, через мгновение он превратился в Франца Францевича, который осторожно ощупывал голову на предмет лишних, или наоборот, недостающих деталей.
У Лидии Сергеевны отлегло от сердца, вероятно, Зет Тринадцать, выпустив пар, оставила своего создателя в покое. Но взглянув на палочку, уборщица поняла, что дело было вовсе не в отходчивости Зет Тринадцать, а в том, что её внимание с Франца Францевича переключилось на соперницу.
Отставная палочка выгнулась в месте стыка так, что изолента едва не лопнула, затем вздрогнула, над Икс Третьей возникла едва видимая надпись “Грымза”. Буквы вскоре исчезли, а Икс Третья стала меняться, постепенно превращаясь в нечто невиданное. Оно ясно, “Грымза” понятие отвлечённое и у каждого свой взгляд на предмет. Зет Тринадцать представляла Грымзу, как что-то мохнатое, уродливое и кривое. Лидии Сергеевне Икс Третья напоминала макаку в универсаме, у которой от обилия бананов сделалось косоглазие.
Надо отдать должное Икс Третьей, она быстро пришла в себя, и ей удалось обрести прежний вид. Кроме того оказалось, что она умела не только держать удар, но и давать ответ. Крутанувшись раза два, вероятно для бодрости, а может для стимуляции фантазии, она замерла. Над Зет Тринадцать, кроме туч, сгустилась лиловая надпись “Сама дура”.
Эпитет, надо сказать, тоже отвлечённый, и представления тут у всех разные. Впрочем, кое-что общее у “Самих дур” есть. Зет Тринадцать замерла вертикально, приобрела вес и объём. Через минуту посреди столовского бардака висела блондинка, вся в розовом, с ногами от ушей. В буквальном смысле, то есть ноги, игнорируя всё самое привлекательное, свисали с ушей.
Лидию Сергеевну, хотя она насмотрелась з всякого, покоробило зрелище, с другой стороны не согласиться с Икс Третьей было нельзя: отказаться от прелестей может лишь дура.
Блондинка, удивлённо поморгав, сумела взять себя в руки и снова превратилась в палочку, направив всю свою энергию на обидчицу. Икс Третья пыталась маневрировать, но спастись от чар не смогла. Зет Тринадцать написала над ней “Образина” и превратила в малопривлекательную женщину с бакенбардами, бородой и носом картошкой. Впрочем, Икс Третья с таким имиджем мириться не стала и снова перевоплотилась в себя, сходу написав над противницей “Мымра”.
То, во что превратилась Зет Тринадцать, стоит особого описания. Мымрой в представлении Икс Третьей была корова, - вероятно, из-за первого слога, похожего на мычание, - но полноценной коровой назвать это существо не поворачивался язык. Потому что на месте рогов обосновались две телевизионные антенны, и корова передавала последние известия. Причём такие, от которых делалось дурно.