- Что вы там лопочите? А ну-ка, батенька, выходите к доске. Прошу! – и Михайло Иванович изобразил приглашающий жест.
Ключников брёл между рядами парт с таким видом, будто шёл на Голгофу.
- Итак, вот вам булочка, - учитель протянул Ключникову остаток сдобы, или паука, Лидия Сергеевна так и не поняла, - превратите её, скажем, - он на мгновение задумался, потом его осенило: - В Акапулько!
Несчастный Ключников сделался ещё несчастнее и с обречённостью аборигена, приговорённого соплеменниками к поеданию, глянул на булочку, которую сжимал в кулаке. Притаившейся за дверьми Лидии Сергеевне даже стало его жаль, мало того, что заставляют превращать булку в курорт, так ещё и курорт какой-то задали заморский, поди догадайся, что он из себя представляет. Ключников, судя по выражению его лица, в Акапулько не бывал.
- Ну, что же вы медлите? – поторопил его Михайло Иванович, Ключников ещё раз вздохнул, и приступил к делу.
Первым делом он прочёл заклинание. Оно состояло из трёх слов, сути которых Лидия Сергеевна не поняла, на слух как латынь. Затем ученик повращал над булочкой рукой, после чего булочка задымилась и на глазах стала изменять форму. Через минуту вниманию изумлённой аудитории был представлен плод магических потуг ученика Ключникова.
В руках он сжимал нечто напоминающее банан. Вот только форма банана сильно напоминала оружейный патрон. Оно и понятно, в голове Ключникова, как это часто бывает у неорганизованных личностей, смешались форма и содержание. И если в курортной сути мудрёного слова Ключников не сомневался, то часть названия, а именно – “пулько”, навеяло в его неокрепшем мозгу ассоциации с оружейным патроном. Из патрона, довершая созданный учеником образ, стали пробиваться миниатюрные пальмочки, среди которых затесались лежак, пляжный зонтик и девица, загорающая более раскованно, нежели того требовали приличия.
На Ключникова было больно смотреть, он краснел и пытался прикрыть пальцем курортницу, потому что та характеризовала его скорей как мечтателя, нежели как прилежного ученика.
- Это что же, - Михайло Иванович недобро прищурился, - и есть Акапулько?
- Это? – переспросил незадачливый ученик и снова посмотрел на сотворённую им девицу, словно ища у той поддержки. Но девица ничего не сказала, продолжая нежиться под воображаемым солнцем.
Неожиданно, банан стал изменяться, превращаясь в нечто бесформенное. Стало исчезать и всё то, что на нём росло или находилось. Вскоре от творения Ключникова остались лишь хлебные крошки да воспоминания об Акапульской девице.
- О чём только вы думаете! – укоризненно покачал головой Михайло Иванович. Впрочем, о чём думает Ключников, было ясно и без этого замечания.
- Налицо, - продолжил между тем учитель, - явная ошибка. Этот молодой человек, – он указал на Ключникова, - не верил в образ, который сам создавал. В результате полученный, - тут Михайло Иванович запнулся, подбирая слова, - продукт не был стабильным и, как вы сами могли наблюдать, разрушился.
- Девушку жалко! - послышался голос из аудитории. – Хорошая была девушка.
- М-да, - задумчиво пробормотал лектор, - девушку неплохо было бы и… А впрочем, - вынырнул он из собственных мыслей, - это не имеет значения. Итак! С превращениями всё ясно, теперь переходим к исчезновениям. Что такое исчезновение? – задал он вопрос и сам на него же ответил: - Это ни что иное, как частный случай превращения, только превращения не во что-то, а в ничто. Демонстрирую!
С этими словами Михайло Иванович повернулся к двери, за которой пряталась Лидия Сергеевна, мгновенно прочитал заклинание, сопровождая его молниеносным движением рук. Дверь исчезла, а взорам старшеклассников предстала уборщица в позе, в какой удобно подглядывать.
Лидия Сергеевна не ожидала подобного, поэтому не только не нашлась, что сказать, ей не даже не пришло в голову выпрямиться. Видя, что уборщица находится в некотором замешательстве, разговор начал сам Михайло Иванович.
- Что же это вы, голубушка, подглядываете? – поинтересовался он, добавив в голос ехидства.
Что можно ответить на подобный вопрос? Да всё, что угодно, только не правду! Когда Лидия Сергеевна это поняла, ей сделалось легче, смущение отступило, она почувствовала себя увереннее. Выпрямившись, собралась ответить, что решила протереть дверь и как раз присматривалась, с чего бы начать, но её опередил Михайло Иванович.
- Вы, голубушка, совершенно неправильно подходите к делу, - сказал он. - Чтобы успешно подглядывать, лучше всего быть невидимой! – тут он пробубнил что-то под нос, покрутил ладонью, и всё вокруг Лидии Сергеевны изменилось: она словно попала в негатив, где предметы и люди превратились в тёмные пятна. Уборщица с ужасом поняла, что стала невидимой, кроме того она не могла вымолвить ни звука. Ненавистный голос Михайло Ивановича тем временем продолжал её поучать: - Ну, или хотя бы плоской!