Возле входа в ангар стоял старый советский письменный стол, облезлый, но еще довольно крепкий. За столом, в не менее облезлом кресле времен ушедшей эпохи социализма, сидел мордатый вольный. На столе перед ним стоял человеческий череп без нижней челюсти, на лбу которого было написано маркером: «Смотритель Арены».
– Ты смотритель или он? – спросил я, подойдя.
Вольный, сидящий в кресле, скривился как от зубной боли.
– А поновее ничего нет?
– Поновее на складе и за дорого.
– Ну вот и чеши на склад, – процедил вольный. – Ходят тут остряки-умники, всех посылать язык отвалится.
– Я на бой, – сказал я, кладя перед смотрителем жетон с номером.
– Так бы и сказал, – зевнул вольный. – Погоняло свое назови.
– Наемник, – ответил я.
– А ты не оригинален, – кисло усмехнулся смотритель. – Хотя мне похрен. Иди в ангар, жди жребия.
И отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Я же пошел куда было сказано…
На Аренах я уже бился, и не раз.
И не скажу, что мне понравилось.
Устроители этих зрелищ обычно стараются, чтобы развлечение было наиболее кровавым, потому и правила подгоняют именно под этот критерий. Странно, конечно, что вольные разрешают бойцам выступать со своим оружием. Похоже на некое подобие справедливости. Обычно хозяева Арен норовят выпускать сталкера с обрезом против убийцы в экзоскелете и с миниганом. Чтоб прям кишки и мясо во все стороны…
И, что самое интересное, зрителям такое нравится!
Фиг знает, конечно, что может привлекать в убийстве, больше похожем на расчлененку при явном дисбалансе сил противников. Но, понятное дело, любой шоу-бизнес работает на потребу публике. Народ лажу хавает, бабки в карман падают – ну и зашибись, чего еще надо?
Внутри ангара было нечто вроде предбанника, которым заведовал здоровенный амбал. То ли мутант, то ли культурист-химик, но мышцы у амбала были и правда устрашающие. Как и рожа. Нижняя и верхняя челюсти, немного вытянутые вперед, вкупе с маленькими поросячьими глазками, придавали хозяину предбанника сходство с хищным животным.
– Гранаты есть? – прорычал он.
– А что, если б были? – поинтересовался я.
– С гранатами на Арену нельзя, – пояснил амбал. – Зрителей осколками посечет. И со взрывчаткой нельзя. С отравляющими газами нельзя. Остальное можно.
– На танке можно?
Амбал задумался.
– Не, на танке нельзя, – сказал он после паузы. – Наверно. Я пойду уточню у шефа. А ты на танке?
«Плохо дело, – подумал я. – Парнишка-то того. Весь мозг в мышцы ушел, в голове ничего не осталось».
– Не, я пешком, – сказал я. – И гранат с газом нету. Только автомат, пистолет и нож.
– С этим можно, – кивнул амбал. – Но если ты меня обманул, я тебе шею сверну. Ничего личного, просто такая инструкция у меня от шефа.
– Понимаю, – кивнул я, скидывая рюкзак на деревянную лавку. – А на Арену когда?
– Подождать надо, – с важным видом сказал амбал. – Кстати, меня Климентием зовут. Я выпускающий. Должен обыскивать бойцов и выпускать, когда сигнал будет. Но я не обыскиваю, потому что меня не обманывают.
– И это понимаю, – сказал я.
– Пока ждем, может, в шахматы? – предложил Климентий.
– Можно и в шахматы, – согласился я. И, прикинув, сколько длится партия, поинтересовался: – А что, долго ждать?
– Всяко бывает, – сказал выпускающий, доставая древнюю советскую доску-ящик с потертыми клетками на боковой стороне. – Жребий, ставки, то-се. Твой пистолет против нового «Вала» идет?
– Не, я на интерес принципиально не играю, – покачал я головой. – Без интереса, то есть ни на что, – пожалуйста.
– Ну, давай без интереса, – вздохнул Климентий. – Все равно делать нечего.
Хорошо, что я не согласился на предложение выпускающего.
Я не особо великий спец в шахматах, но если случалось с кем-то сесть за доску, играл обычно на уровне. Здесь же в первую партию выпускающий поставил мне мат на двадцать третьем ходе, и я даже не сразу понял, как он это сделал.
– Еще раз? – поинтересовался Климентий.
Вот тебе и мозг, ушедший в мышцы… Однако.
– Давай, – слегка обескураженно согласился я. И поспешил добавить: – Тоже без интереса.
– Я понял, – хмыкнул выпускающий, расставляя фигуры по новой.
На этот раз я был более сосредоточен – вероятно, потому продул менее позорно, но тоже довольно быстро. Климентий, похоже, вовсе не думал – просто двигал фигуры сразу после моего хода. Фиг знает, как такое вообще возможно. Думаю, у людей такого гроссмейстерского склада ума мозги в принципе по-другому устроены. Мутация какая-то, не иначе.
– Еще? – очень откровенно зевнув, спросил амбал.