— Итак, о чём говорить будем, уважаемый Степ? Или лучше по имени там либо фамилии?
— Степ.
— Так, значит так, — пожал я плечами. — Судя по общей атмосфере, вряд ли вы вытащили меня сюда, чтоб в столь мирных декорациях предъявить нечто, способное нарушить благостность этого тёплого весеннего дня.
— Верно понимаешь… Итальянец.
На «ты» перешёл. Ладно, тогда я тоже на обращение в единственном числе перейду. Просто так, за ради проверки.
— Надеюсь, не «плач по Леснику» раздаваться будет? Гнилой был человечишко, ему самое место там, по ту сторону Стикса. Плакать о нём навряд ли кто станет, разве что кредиторы.
— Он долги собирал, а не сам одалживался.
— Тем более.
Немного помолчали, поскольку навстречу двигались трое явно случайных прохожих. Случайных то случайных, но лучше не чесать языком в присутствии даже таких вот мимо мелькающих. Ну а как они удалились, так и продолжилась прерванная было беседа.
— Я за Лесника не предъявляю, но… Другие могут начать искать. Тот же Грек. И я могу как ответить, кого подозреваю, так и промолчать.
— Выбор — святое дело. С другой стороны, у меня есть одна интересная плёнка. Вот она, сейчас уже в диктофон заряжена. Давай послушаем.
Не дожидаясь согласия Степа, я нажал на извлечённом из кармана куртки компактном приборе запись того самого звонка, сделанного одним из быков Лесника Василию. Поскольку разговор был не слишком длинный — зато весьма содержательный — много времени это не заняло. Лицо каталы осталось неизменным — опыт, однако, для профессионального игрока в карты показывать эмоции, кроме тех, которые сейчас нужно показать… признак низкой квалификации — но об истинных его чувствах я догадывался.
— Дебилы были покойнички, не так ли?
— Неразумно отрицать, — согласился Масальский. — Если не по «закону», то по новым «понятиям» этот твой Василий мог его на ремни живого порезать за такие угрозы. Как и наоборот, за слова плохие, с петухом Лесника сравнивающие.
— Немного перефразируя классиков, скажу… Лесник тоже, но Вася Геолог успел раньше. У него были друзья, которые любили это дело — успевать раньше. И в заключении по поводу Лесника добавлю: «Cani canina mors».
— Это…
— Про подобающую шавке смерть. Нескольким шавкам, одна из которых возомнила себя волком. Посему не лучше ли нам забыть про мертвецов и перейти к делам живых. Нашим делам, которые, как я полагаю, могут появиться. Иначе ты бы сюда не прибыл.
— Сюда… Плохое место.
Смотрю на Степа, затем в сторону «жёлтого дома», чтобы удостовериться. Ага, едва заметно кивает, показывая, что таки да оно самое и не в плане чисто географического положения. По ходу, катале тоже атмосфера не нравится.
— Неужто гэбисты во времена прошедшие тоже пакостили, помимо легашей?
— Не мне. Семье.
— Они многим кровь пили, предпочитая густую, а не жидкую люмпенскую водичку, — соглашаюсь с не произнесёнными, но подразумеваемыми словами. — Сейчас приутихли. Да вот надолго ли…
— Хотелось бы, чтоб навсегда.
— Предложил бы за это выпить, но и обстановка не та, и не любитель зелёного змия и вообще. Так зачем тебя нужен я, отморозок и беспредельщик. каким ты меня считаешь? Считаешь-считаешь, даже не стоит возражать, — кривовато усмехнулся я. — Частью с таким определением согласен, частью есть, что обоснованно возразить. Только здесь и сейчас оно и не нужно. Так зачем?
— Наследство Лесника. Оно у тебя, успел покойный «исповедаться»?
Ага, вот оно как. Ожидаемо, но это даже в плюс идёт. И си-ильно сомневаюсь, будто Степа интересуют банальные деньги и антики. То есть они могут заинтересовать, но сомнительно, что до такой степени. В отличие от долговых расписок, часть из коих на предъявителя, а часть на каких-то пока незнакомых людей. «Прокладки», готовые делать то, что им велят и при этом наверняка богатые сами по себе, чтоб в суде никаких сомнений не вызывало, что они могли одолжить крупную сумму. Тут да, тут уже теплее. «Горячо», можно сказать.
— Ты о таких интересных листах бумаги, на которых в присутствии нотариуса и с заверением подписями некоторые важные люди Новиграда подтверждали свою задолженность перед другими людьми, что готовы были передать «их» временно одолженные деньги?
— Да.
— У меня. Уж не знаю, все или частично, но несколько интересных фамилий там присутствует. Прокурорский работник, сын заместителя мэра, любимая жёнушка одного из судей, ещё кое-кто любопытный. Полезные бумажки, спору нет.