Но у денег, даже самых больших, есть одно очень неприятное свойство: рано или поздно они заканчиваются. Причем именно тогда, когда привыкаешь к хорошей жизни. Роскошные апартаменты для встреч, поездки в загородные пансионаты на один-два дня, деликатесы и спа-салоны на двоих – все, что могут позволить себе любовники, не вызывая подозрений мужа. Николай и представить себе не мог, что творилось у него прямо под носом. Рассказывая об этом, Полина опьянела еще больше и была настолько отвратительна, что я едва удержалась, чтобы не отхлестать «безутешную вдову» по пьяной, распухшей физиономии. Я далеко не ханжа, но всему на свете бывают границы. И все же профессиональная сдержанность взяла верх: я здесь для того, чтобы раздобыть информацию из первых рук, а не затем, чтобы заниматься чьим-то воспитанием.
Успев хорошо узнать Полину, Андрей опасался – и, на мой взгляд, совершенно правильно, – что эта женщина быстренько найдет себе еще кого-нибудь, от кого она будет в таком же неограниченном количестве получать деньги и удовольствия. Искренние чувства, которые он питал к этой беспринципной хищнице, в сочетании с мужским самолюбием составили поистине гремучую смесь. Неизвестно, на что бы он решился, если бы торги не возобновились и на горизонте не замаячил новый покупатель лабораторного корпуса. Кто это, я знала не хуже самой Полины: ОАО «Хоббитания», коттеджи под ключ, увязнувшее в долгом и безнадежном судебном процессе с НИИ сыпучих материалов.
Сейчас я узнаю самую главную тайну этой истории! Но именно в это мгновение Полина закрыла глаза и задремала, положив голову на стол. Нет, так нельзя, я не могу этого допустить! Где тут у нее кофе? Ага, в шкафчике, а вот и турка. Не слишком крепкий, а то еще протрезвеет и, чего доброго, сама начнет задавать вопросы… Готово, теперь пару ложек того же коньяка для вкуса.
– Полина! Кофе сварился! Сахар класть?
– Ага, две ложечки, спасибо, – с трудом произнесла собеседница, поднимая голову и уставившись перед собой мутным взглядом. – А ты меня не бросишь, как эти все? И не умрешь? Правда?
– Честное-пречестное, даже не собираюсь. Так ты что-то говорила о «Хоббитании»?
Хлебнув обжигающий напиток, Полина снова впала в алкогольную эйфорию. В дальнейших событиях она никакого участия не принимала – это она повторила несколько раз, – а все наблюдала только со стороны, ни во что не вмешиваясь. Во второй раз Андрей не стал встречаться с покупателями: он решил действовать по-другому. А именно: попробовать себя в роли шантажиста. На электронный адрес Павла Васильевича было послано анонимное письмо, в котором после подробнейшего описания ситуации предлагалось «найти компромиссное взаимовыгодное решение», то есть отдать ему папку с чертежами в обмен на четверть суммы, полученной от покупателей лабораторного корпуса.
Но, как это говорится в современных фильмах, ситуация вышла из-под контроля. Руководитель института проявил не характерную для него твердость и способность к жестким переговорам. В отличие от Полины я знала, чем это вызвано. Незадолго до того, как здание снова было выставлено на торги, Николай из лучших побуждений поделился с ним случайно попавшей к нему информацией: в этом микрорайоне собираются строить торговый центр. А значит, цены на участки взлетят на запредельную высоту. Узнать, с какого компьютера было отправлено письмо, тоже не составило особого труда. А выяснив, что этот компьютер находится в помещении, арендуемом ИЧП «Астра», Павел Васильевич решил, что к нему применяют психологические методы воздействия. Попросту говоря, мало того что собираются бессовестно ограбить институт, который является главным делом его жизни, так еще и его самого пытаются выставить дураком. «Так вот почему он так странно отзывался о Николае!» – мелькнула у меня в голове запоздалая догадка. Это и правда классический прием манипуляторов: сперва сообщить что-нибудь приятное, чтобы «клиент» расслабился, а потом прихлопнуть убойной информацией. В дамском варианте это звучит примерно так: «Тебе так идет это платьице, кстати, твой муж изменяет тебе со всеми подчиненными и соседками».