Ну да, точно. Теодор бы тоже на месте явившихся по их душу либо оставил кого-то под окнами, либо уже додумался его туда послать. Это не на беззащитную тетку посылать. Значит — подняться выше, обойти и спуститься в другом месте. Как можно быстрее и тише, а потом — добраться до гаража и ходу, ходу отсюда, по пути связываясь с копами.
«Винченца» знакомо оттягивала ладонь, кончики пальцев, временами касавшиеся стены дома, начало покалывать онемением, и время, пока они тихо крались прочь, стараясь слиться с ночными звуками, не нарушить их железным скрежетом, складывалось в стремительно-бесконечные секунды. Несколько раз хватавшегося за телефон Дэна Теодор нетерпеливо одергивал: не шуми, потом, после успеем. Закостеневшая в поднятом положении последняя лестница поддалась с особенной неохотой, все-таки проскрипев «салазками» прямо по нервам, и замерла. Под прикрытием сверху Тед сполз по ней вниз. Вглядываясь в темноту, дождался рыжего, снова выудившего из кармана «трубку», и позволил себе негромко выдохнуть, быстро шагая вперед и только сейчас полностью ощутив, что его все-таки колотит на ветру. Вот сейчас туда, за угол, там обогнуть, пройти еще немного — и почти все, добрались. Ключи с брелоком сигнализации в сжавшей их ладони нагрелись и казались обнятому сырым холодом телу почти горячими. Ерунда. Они включат печку на полную, и…
Разогнавшиеся ноги замерли, как будто их приморозило к асфальту, и вжавшиеся в грудную клетку дула лупары, на которые он едва не налетел всем весом, почти обожгли ледяным прикосновением.
— Стоять, — посоветовала вторая выступившая из-за угла тень голосом Джо, и в ночи громко разнесся знакомый сухой щелчок. — Пистолет вниз. И телефончик давай на землю.
Последнее относилось к Дэну, замершему за спиной, и, похоже, тот не спешил, потому что Сколетта повысил голос:
— Бросай. Троих ты все равно не положишь, и кто успеет первым — еще вопрос. Э, э, э! Медленно, чтобы я видел. И ногой его ко мне.
Троих? Значит, где-то здесь есть и еще кто-то, пока невидимый.
«Винченца» с металлическим скрежетом брякнула об асфальт и проехала вперед. У Теда оружие просто вынули из руки — попробуй не отдать, когда в тебя грозят садануть дробью в упор. Телефон упал с глухим стуком, и то ли от удара включилась громкая связь, то ли рыжий выкрутил звук в динамиках на полную, то ли попросту обострился слух, но раздавшееся с земли:
— Служба такси, слушаю вас, — прозвучало ясно и отчетливо.
«Господи, ну заче-ем?» — едва не простонал Тед сквозь зубы. Какое, к чертям, такси, если они бежали к машине! Следом в затылок ткнулась еще одна мысль, но оформиться до конца не успела: Сколетта со смешком поддел аппарат носком ботинка и отшвырнул в сторону. Очередное «Такси, вас слушаю, назовите код клиента» прервалось резким «Алло! Алло!» — и голос диспетчера стих до едва различимого.
— Не выгорело, — ровно сообщил капо, разглядывая их обоих, и почти мирно продолжил: — Эх Тедди, Тедди, ну нельзя в нашем деле доверять бабе.
«Мария?!» — вспышкой пронеслось в голове, а следом легкие сжались в комок от удара под ребра, и сквозь пронзительный звон в ушах с трудом пробились шаги позади и болезненный возглас через стиснутые зубы.
Так это все — из-за нее?
«Он не знал», — хотел выдавить Тед, чувствуя одновременно и ужас, и облегчение, но воздух не шел ни в перекрытое горло, ни из него, и мутная пляска перед глазами расступалась невообразимо медленно. Суставы протестующе взвыли, когда локти рванули за спину, стискивая в крепком захвате и не давая разогнуться. Значит, и те, с лестничной клетки, добрались.
Слух возвратился одновременно с дыханием, и потому следующая фраза отдалась внутри похоронным звоном.
— Тебе ведь за одну нее положено, — проронил Сколетта, глядя на него сверху вниз. — Но когда на днях в городе внезапно видят покойницу, невольно становится интересно, а что еще ты мог нарушить. Или можешь. К примеру, этим вечером. И как оно? Не жало садиться за один столик с легавым? — В живот снова ткнули, на этот раз слабее, но цветная карусель перед глазами вспыхнула вовсе не поэтому, а от обиды и злости.
Так близко, близко до бешенства — и ничего не сделать. Даже не плюнуть, в горле пересохло.
— Сдать захотели? — прошипели чуть дальше. Этот голос больше был знаком не ему, но Уайтера Тед все же узнал.
И он тут… Серьезно подготовились. Два капо, трое бойцов. Не просто хотели расправиться — собрались для серьезного дела. А уж в квартире оно будет проходить или там, куда из нее выкурят, — вопрос десятый. Это на всякую мелочь вроде Марии посылают одного, а здесь… считай, что суд и приговор. Потому что не над сторонними, а над своими.
И не имеет значения, что, судя по фразе Макса, разговор с Роджером никто толком не слышал — только видели. Самого факта встречи уже достаточно. Черта с два тут отбрехаешься про случайного знакомого, особенно после вскрывшегося прокола. Дернуло же дуру обратно!
— Да не захотели! — пробасили сзади-справа. — Эй, этого подержи… Вот. Валялось прям на столе.
По асфальту простучали ботинки, замерли рядом с Джо, который еле слышно хмыкнул.
— Вот как. Выходит, встреча уж точно не первая.
Теду не нужно было даже поднимать головы, чтобы понять, что именно перекочевало из рук в руки, тем более оно почти тут же упало на землю. Тончайшие, не толще человеческого волоса, проводки, хитрая аппаратура, не раз носимая на себе, а теперь оказавшаяся под подошвой щегольских осенних туфель.
— Ладно. В машину их, — распорядился Сколетта, отворачиваясь, и в висках взорвалась жаркая темнота.
***
Будь у Теда время, а главное — желание поразмыслить, он обязательно задумался бы, явились за ними только на одной машине или все же на двух. И если верен первый вариант, то какое положение хуже: ехать ночью в багажнике или все-таки вместе с собирающимися пристрелить тебя мафиози. Сейчас, однако, эти вопросы казались одинаково несущественными. Под макушкой все еще звенело от удара, отправившего в нокаут, под ребрами временами простреливало, и саднили запястья, стянутые за спиной пластиковыми хомутами. Утрамбовывали его, не церемонясь, да и багажник был, прямо сказать, не королевских размеров. Уж точно не универсал. Скрюченное тело ныло, требуя распрямиться, и Тед не поручился бы, что, пока он валялся в отключке, ему не саданули ногой пару-тройку раз. От вони чего-то прокисшего во рту скапливалась горькая слюна. В затылок упиралась острым углом коробка, на спину давило что-то длинное и в нее же при поворотах слегка стукалась канистра. Судя по тяжести и плеску — с омывайкой.
На пробу он попытался подергать руками и тихо взвыл, когда в кожу врезались тугие пластиковые полосы. Тепло из салона сюда не добивало, а надышать Тед не успел, так что сквозь мышцы прокатывалась меленькая студеная дрожь. Хотелось верить, что Дэн действительно тоже внутри, пусть пойманный, но живой, а не остался валяться во дворах. Раз уж их не убили сразу, может появиться шанс выкрутиться. Главное — его заметить, зубами вцепиться в малейшую возможность.
На каждом торможении желудок отчетливо подкатывал к горлу, а на последнем и вовсе забултыхался вверх-вниз. Пришлось стиснуть зубы, натужно сглатывая и обратившись в слух, потому что мотор заглох и на смену ему пришли голоса. Совсем рядом с багажником, но крышка не торопилась распахиваться, впуская свежий, безо всяких дурнотных запахов воздух.
Голосов было три. Первые два принадлежали Джо и Уайтеру, а третий, чуть сонный и недовольный третий, узнался сразу, и узнавание это выморозило нутро не хуже стылого ноябрьского ветра. Значит, они рядом с баром. Луиджи живет прямо при нем, в квартирке в задней части здания. Едва не в прямом смысле сутками торчит на работе.
— Ну и зачем их было привозить? — поинтересовался тот. Выслушал объяснения и неодобрительно крякнул.
На минуту повисло молчание, а затем багажник просел, когда кто-то на него оперся, и голос Луиджи зазвучал снова: