Увидев Трубача, Голубков расплылся в улыбке и вышел из-за стола.
-- Рад, рад видеть тебя живым, Николай... -- Константин Дмитриевич крепко обнял Трубача.
Тот попытался что-то ответить, но его согнул приступ тяжелого гулкого кашля. Голубков внимательно посмотрел на Ухова и сказал:
-- Что-то, Коля, хреново выглядишь...
-- Ничего, -- с трудом переводя дух, ответил Трубач. -- Это акклиматизация... Я ж из лета прямо в зиму попал.
-- Я уж говорил ему -- надо полечиться... -- стал серьезным Муха.
-- Да ерунда! Легкая простуда... -- тут Трубач вновь раскашлялся. -...Вот этого подонка найдем -- тогда можно и поболеть. Константин Дмитриевич, мне управление больничный оплатит?
-- Оплатит, -- успокоил его Голубков. -- Вот прямо сейчас и оплатит. Ступай-ка ты, Николай, и правда отдыхать.
-- Нет, -- возразил тот. -- Я должен ему в глаза посмотреть...
-- Посмотришь потом, -- решительно ответил Голубков. -- Не забывай, что ты теперь вновь в команде. Здесь есть кому в глаза смотреть и без тебя. Сергей, объясни ему.
Пастух поднялся из своего угла.
-- Он прав, Коля. Мы только-только тебя нашли. Не хотелось бы, чтобы ты загнулся от воспаления легких. И потом, без легких на саксе ведь не слабаешь, а? Так что отправляйся ты болеть. Это приказ.
Трубач упрямо переводил взгляд с одного на другого. Потом махнул рукой и рассмеялся:
-- Ну, черти!.. Уговорили. Мне, ребята, и впрямь хреново... Я ж еще не отошел от ранений. Старик Сульхи хоть и великий лекарь, но все же не волшебник...
-- Ну вот и славно, -- обрадовался Голубков. -- Я тебя, Ухов, определю в знатный госпиталь. Там тебя подлечат. Отоспишься. Отдохнешь...
-- Только разрешите в самом начале все же поприсутствовать, -- добавил Трубач. -- Я больше вас общался с Коперником, вдруг да буду полезен.
-- Согласен, -- кивнул Голубков.
Тут дверь распахнулась, и на кухню ввалились Док, Боцман и Артист. Друзья прибыли в Москву еще вчера вечером, так что успели даже отдохнуть.
-- Можете нас убить, но мы его упустили, -- с порога сообщил Артист. -Эта сволочь идет по трупам.
-- Садитесь, -- строго приказал Голубков и через полминуты начал: -Да, Коперник идет по трупам, и через сутки к ним может прибавиться еще несколько миллионов человек.
-- Я так и думал, -- серьезно произнес Док.
-- Коперник в Москве и настроен решительно. Чтобы не быть голословным, прошу внимательно прослушать запись моего разговора с ним. Потом буду готов к обсуждению.
С этими словами Голубков включил стоящий на столе диктофон.
* * *
Запись разговора:
-- Голубков на проводе...
-- Рад, что довелось вновь с вами поговорить, Константин Дмитриевич.
(Голос Коперника внешне спокоен, но в интонациях проскальзывает какая-то напряженность.)
-- Коперник?! Хорошо, что вы, Сомин, решили сами выйти на нас. Ваши действия в Двоегорске бессмысленны...
-- Перестаньте, Голубков!.. Это лирика.
-- Вы офицер, так имейте мужество признать свое поражение!
-- Я имею мужество оставаться в живых. Вы лучше других знаете, что я уже труп. Слишком много я смогу рассказать.
-- Приходите, и управление обеспечит вам безопасность.
-- Ерунда!.. Ваше управление чуть не провалилось, и во многом благодаря моим стараниям.
-- Однако пока в бегах вы, а не я.
-- Это все лирика... Лучше перейдем к делу... Да, и не нужно затягивать разговор. Я принял меры для того, чтобы вы меня не засекли. Так что расслабьтесь, Константин Дмитриевич.
-- К делу так к делу... Что вы хотите сказать?
-- Вы знаете, что именно находится у меня в руках. Не нужно объяснять, что может произойти, если я по неосторожности или злому умыслу разгерметизирую контейнер.
-- Но вы этого не сделаете. Вы же разумный человек, Коперник.
-- Я разумный человек, у которого горит земля под ногами! Оставим вопрос степени моей разумности. Ситуация проста. У меня есть то, что вам нужно. Мне нужны деньги и возможность уйти. Для того, чтобы у вас не возникло соблазна меня обмануть, я заминировал контейнер и готов взорвать его в любой момент.
-- Вы становитесь банальным уголовником.
-- Я становлюсь человеком, диктующим свои условия. Итак, мне нужно полмиллиона долларов наличными. Никаких помеченных купюр и переписанных номеров. Это будет аванс. Вернее, мои командировочные на дорогу за рубежи моей любезной родины. Когда я достигну нужного места, вы переведете пять миллионов долларов в банк, который я укажу. До этого момента вы меня должны оставить в покое. Повторяю -- я смогу взорвать контейнер в любой момент!.. Я заберу деньги и только тогда сообщу местонахождение контейнера.
-- Это глупо, Коперник. Где гарантии, что вы отдадите контейнер?
-- А гарантий нет. Это игра по моим правилам.
-- Как я могу передать вам наличные?
-- Их мне должен принести Иван Перегудов. Док, по-вашему.
-- Куда принести?
-- Пусть сидит дома и ждет моего звонка. И никаких хвостов! Мои люди будут пасти квартиру Перегудова.
-- Предположим, что я согласен...
-- Никаких "предположим", Голубков!.. Вечером я звоню Ивану и назначаю встречу.
-- Но в любом случае пять миллионов -- сумма нешуточная. Таких денег у меня в кармане нет.
-- Я не фантазер, Константин Дмитриевич. Именно поэтому я и согласен на перевод суммы на мой счет. Подробности обговорим позднее. Надеюсь услышать Ивана сегодня вечером.
Конец записи.
* * *
Голубков выключил диктофон и испытующе посмотрел на присутствующих.
-- Что скажете?
-- Ну и сволочь же... -- протянул Артист.
-- Это, цитируя моего однокашника, лирика, Семка, -- вздохнул Док. -Похоже, что он выкручивает нам руки. У нас есть варианты, Константин Дмитриевич?
-- Опасность велика. Под угрозой жизнь миллионов людей. Я не могу взять на себя такую ответственность.
-- А он не блефует? -- поинтересовался Пастух.
-- А если и так? -- пожал плечами Голубков. -- Что с того? Даже если есть всего один шанс из тысячи, что Коперник выполнит свою угрозу, то и тогда мы не имеем права рисковать. Иван, что ты можешь сказать?
Док машинально достал сигарету, виновато посмотрев при этом на Голубкова.
-- Можно?.. -- Голубков разрешающе кивнул головой. -- Что я могу сказать? Леха Сомин, по кличке Сом, из десятого "Б" этого бы никогда не сделал. Но прошло столько лет. Теперь это -- Коперник, и про этого человека мне известно, что он, не задумываясь, убил несколько человек по служебным соображениям. А сейчас речь идет о его собственной жизни...
-- Комментарии излишни, -- вставил Артист. -- Но есть ведь основная проблема любого террориста. Он неуязвим, пока не совершил то, чем грозится. После этого у него уже нет козырей.
-- Это так, -- согласился Пастух. -- Но здесь дело сложнее. Он может сегодня распространить один штамм. Холеру, например. Если мы не пойдем на уступки -- завтра распространит чуму. Послезавтра -- тиф... Сколько у него там этих сюрпризов в чемодане?
-- Я считаю, что опасность совершенно реальная, -- откашлявшись, подал голос Трубач. -- Я пообщался с Коперником и уверен, что он пойдет до конца.
-- Ладно, -- решительно заявил Голубков, -- будем считать, что этот вопрос закрыт. Как нам поступать?
-- Его связи? -- предположил Боцман.
-- Этим сейчас заняты сотрудники ГРУ и ФСБ, -- сообщил Константин Дмитриевич.
-- Пустой номер, -- покачал головой Трубач. -- Коперник профессионал. По крайней мере, показал себя таковым в Ираке. Он не совершит этой ошибки. Не будет светиться по связям.
-- Но он упомянул о "своих людях", -- возразил Боцман.
-- Я имел в виду связи, которые могут быть нам известны. А кто его знает, сколько у него своих людей вообще?
-- Да что вы, ей-богу! -- воскликнул Док. -- Что у него, армия, что ли? Я уверен, он действует в одиночку.
-- Стоп, -- остановил спор Голубков. -- Будем проверять все варианты. Ты, Иван, сейчас получишь деньги и отправишься домой. Жди звонка. Тут же сообщишь о месте встречи. На всякий случай мы разобьем Москву на сектора, и наши люди будут готовы перекрыть любой район.
-- Ото, -- присвистнул Артист. -- Это ведь несколько тысяч человек!..