«Но сегодня, сам Бог велел!»
– Значит, прогонишь? – повторила, обиженно надув губы. – Да?
Сережа окончательно растерялся. Покраснел.
– Лен, я это…
– Какая жалость! – раздосадовано выдохнула, жестом призывая его к молчанию. – А мне так хотелось постоять рядом… с тобой!
– Слышь, Белова? – Романцева вновь напомнила о своем существовании. – Давай, ты своих одноклассников окучивать будешь? А от моих отстань!
– От всех, или конкретно от Трубникова?
Теперь уже покрылась багровыми пятнами Машка.
– Иди! – прокаркала она озлоблено. – Иначе, Ольгу Максимовну позову!
– Ой, какие мы грозные! Так бы и сказала, что просто ревнуешь! – гордо выпятив подбородок, Лена прошествовала следом за Ириной, которая уже всем своим видом демонстрировала нетерпение. – Расслабься, Манюня – не нужен он мне! Пока-пока, ребятушки!
С горем пополам, но до своего класса они все же добрались. Стараясь не привлекать лишнего внимания, осторожно втиснулись в средний ряд, вместо привычного первого, и тихонько со всеми поздоровались. Изначально показалось, что все обошлось, и их отсутствия никто не заметил. Да не тут-то было. Староста – Анька Боярская, сочувствующе покачала головой:
– Сорян, девчонки! Прикрыть вас не получилось, Ольга Максимовна в курсе вашего опоздания. И Мосолов по ходу…тоже.
«Черт подери! – взревела мысленно. – Да что ж за день-то такой?»
Чувствуя себя премерзко, Лена с сожалением уставилась на подругу, которая по большому счету пострадала именно из-за нее. Беззвучно, одними губами произнесла «прости!», и вновь обратилась к Боярской:
– Что, и наказание уже озвучила?
– Ну, да!
– Какое?
– Обеим впаяла месячное дежурство, со всеми вытекающими, – едва слышно протараторила Аня. – О! Праздничные плакаты ко дню учителя в октябре, тоже с вас. Так что…готовьтесь к глобальному разносу.
– Зашибись! – раздосадовано топнула ногой, случайно угодив каблуком в ботинок стоящего позади одноклассника. Роман Чернев зашипел от боли:
– Белова, блин! Осторожнее!
– А ты не стой так близко! – возмутилась уже в голос, будучи не в силах сдержать эмоции. – Пригрелся он тут, ужиком! Отойди, пока не треснула!
И в тот же миг по средствам микрофона к ним в довольно строгой манере обратилась завуч школы – Мария Константиновна:
– Одиннадцатый «А», соблюдайте тишину!
Все шепотки внезапно смолкли. Правда, ненадолго.
Предупреждения Поляковой хватило всего на несколько минут.
Снедаемая любопытством, Лена незаметно пихнула Аньку в бок:
– О чем хоть говорили в самом начале линейки? Что мы пропустили?
– Ничего интересного, все как обычно. Благодарности, достижения, планы на будущее. А, точно! У нас же намечаются небольшие изменения в стане учителей. Иван Петрович впал в немилость Мосолова – его бесхребетностью наш директор жутко недоволен. Поэтому, у Коршука забирают один из предметов, и отдают новенькому. Только пока не ясно, физкультуру или ОБЖ. Думаю, этот Макаров сам еще не определился, чего хочет!
– Макаров? – протянула задумчиво. – Мужик что ли?
– Не мужик, а мужчина! Если верить слухам, он довольно молод. Ему даже тридцати еще нет. То ли двадцать восемь, то ли двадцать девять…
Девушка непроизвольно округлила глаза:
– Господь с тобой, Аня! Он же древний, как мамонт!
– Зато, красавчик! – уверенно заявила Боярская. После чего, внезапно покраснев, резко отвернулась. А они с Ириной понимающе переглянулись, и зашлись в приступе тихого, но безудержного хохота.
Глава 4
– Синичка, хорош уже башкой вертеть! – раздалось за их спинами недовольное бурчание Славика Красницкого. – И так из-за твоих уродских бантов ничего не видно! Соорудила у себе на голове черт знает что, и стоит довольная! Не хвостики, а антенны какие-то, двухметровые!
«О, нет! – застонала мысленно. – Началось!»
Сколько Лена их помнила, Синицына никогда не ладила с Вячеславом.
За все десять лет совместного обучения можно было по пальцам пересчитать безмятежные деньки, когда эти двое нормально общались между собой.
В реальности же они умели лишь виртуозно цеплять друг друга по мелочам. Подкалывать, скандалить и драться время от времени. Впрочем, одностороннее рукоприкладство Ирины (ведь в ответ он не ударил ее ни разу) сложно было и дракой-то назвать. Порой и вовсе казалось, будто Слава специально ее провоцировал. Лишь бы она сорвалась. Лишь бы прикоснулась к нему. И стоит заметить, он определенно умел добиваться поставленных целей. Потому что всегда вел себя заносчиво и очень надменно. Постоянно демонстрировал свое социальное превосходство над простыми смертными. Неудивительно. Он являлся единственным ребенком мэра их города. А ради комфорта и благополучия сына тот довольно щедро одаривал родную школу, (в которой когда-то учился и сам) внушительной спонсорской помощью. Словом, на задних лапках перед ним не ходили…единицы.