«И это в свои восемнадцать с хвостиком! Представить жутко, в какую прожжённую стерву она может превратиться в Ксюхином возрасте!»
— Кстати, о птичках! — потребовал, нахмурившись. — Ты за каким чертом разболтал ей про мой развод? Про сына? Про Таню, в конце концов!
Слава медленно отстранился и возмущенно выдал:
— Меня удивляет, почему ты сам этого не сделал!
— Я обязан был распространяться о своей личной жизни перед школьницей? — изогнул бровь в немом изумлении. — Серьезно?
— Да! Если действительно хотел, чтобы она оставила тебя в покое! — огрызнулся Красницкий. — Или тебе все же льстило ее внимание?
«Да, бл*дь! Льстило! Морально уничтожало, душило… но льстило!»
— Хватит об этом! — отчеканил холодно, пытаясь совладать с эмоциями. — Скоро звонок. Тебе пора!
— Как скажешь! — безразлично пожав плечами, брат направился к двери.
— Слава?
— М-м-м?
— Приглядывай за ней!
— За кем? За Беловой, что ли?
— Да!
— Еще чего! Я похож на гребаную няньку?
— Инициатива наказуема, малой! Ты приволок ее сюда! Ты!
— Ничего подобного! Она шла комплектом с моей Синичкой!
— Значит, приглядывай за обеими! — прогромыхал Виктор, надрывая связки. — И приглядывай хорошенько! Ведь если эта упрямая девчонка надумает вновь создать проблемы мне, я, в свою очередь, создам их тебе! Справедливо?
Вячеслав задиристо усмехнулся:
— Обязательно вспомни о своей холеной справедливости и благодарности ко мне, если решишь однажды натянуть ее на член! А пока — по рукам!
Секунду спустя стены кабинета содрогнулись от страшного рева Макарова:
— Свали на хрен с глаз моих!
— Бегу-бегу! — весело загоготал Слава во все горло. — Привет Тане!
«Тишина привычнее, чем мой голос. Меня практически стерли ветра…»
Не скрывая своего раздражения, Виктор резко выключил магнитолу. Слишком уж заунывную музыку крутили в последнее время местные радиостанции. В душе и так царил полнейший хаос, непроглядный мрак. А от подобных треков и вовсе хотелось пойти и вздернуться в какой-нибудь укромной подворотне. Благо теперь в салоне автомобиля воцарилась первозданная тишина. Хорошо. Как раз в этом он сейчас и нуждался. В тотальном спокойствии!
Привычным, доведенным до автоматизма движением мужчина вывернул руль влево и съехал с проезжей части на обочину дороги. После окончательно заглушил двигатель и обессиленно откинулся на спинку водительского кресла, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.
Почти пятнадцать минут назад он покинул здание института, будучи злым, как тысяча чертей.
Но, прежде чем отправиться домой, решил немного поколесить по городу.
Прийти в себя. Выпустить пар. Успокоиться.
«Отличная идея. Но чертовски сложная, учитывая обстоятельства!»
Макаров крепко зажмурился, потирая переносицу и мечтая лишь об одном — никого не видеть, ничего не слышать, и не думать ни о чем хотя бы долбаных пять минут. Да тщетно все. Бессмысленно.
Тонкий голосок Беловой назойливо продирался сквозь морок сознания.
Громким набатом звучал в ушах.
Нещадно долбил по вискам, по барабанным перепонкам.
И он ничем не мог его заглушить… ничем!
Воображение мгновенно воскресило в памяти ее лицо.
И искренне-ошеломленный взгляд небесно-синих глаз.
Разгневанный. Обиженный.
«Хотите сказать, я специально все подстроила? И намеренно поступила в ВУЗ, в котором теперь преподаете вы? Думаете, я… преследую вас?»
Признаться, Виктор никак не ожидал от Славика такой лютой подставы.
И действительно решил сперва, что эта неугомонная девчонка вновь взялась за свое.
Как в старые добрые школьные времена…
Виктор горько усмехнулся, так и продолжая сидеть с закрытыми глазами.
«Школьные времена, будь они неладны!»
Ему предложили ту злополучную должность учителя в один из самых сложных периодов в жизни. Когда не осталось ни друзей, ни врагов. Ни денег, ни влияния. Ничего, одним словом.
Бизнес прогорел. А жена, недолго думая, подала на развод и ушла к его главному конкуренту Игнату Озерову, с легкой руки которого изначально с Макаровым и перестали сотрудничать сразу несколько ключевых поставщиков, что, собственно, и привело к стремительному краху его предпринимательской деятельности. Конечно, предательство Ксении стало для него страшным ударом. Страшным, но не смертельным. Чего не скажешь о разлуке с их пятилетним сыном, которая по сей день давалась ему крайне тяжело. Он никак не мог смириться с тем, что Тимку вместо родного отца будет воспитывать какой-то богатенький хрен, кошелек которого так сильно облюбовала его меркантильная мамаша.