Фабиано молчал, обдумывая ответ и мрачнея на глазах. Маркиз, напротив, смотрел на меня с интересом, стараясь скрыть за кривой ухмылкой довольную улыбку. У него вообще было очень примечательное лицо. Если можно так выразиться, на нем лежала печать высшего образования. И признаков вырождения не наблюдалось. Правда, местных аристократов я видела мало, но внешность маркиза неуловимыми чертами не вписывалась в коллективный портрет среднестатистического жителя этого мира. Особенно глаза. Умные, хитрые, беспощадные… и бесстрашные. Да, именно отсутствие страха в его лице меня и насторожило. Сам же всадник явно забавлялся этой ситуацией.
Чего радуется, спрашивается? Надеется, что настоящую ведьму поймал? Ну поймал. И что дальше? И почему у Вольфа такое недовольное выражение лица? Сидит на своем коне и даже не желает подъехать ко мне поближе, уж не говоря о том, чтобы кинуться и задушить в своих объятиях.
Я бросила на него несколько вопросительных взглядов, разбившихся о его каменное равнодушие.
Понимаю, демонстрировать горячие чувства к ведьме не совсем благоразумно, но мог бы смотреть на меня хотя бы заинтересованно, как маркиз!
– Она очистилась, – прервал мои раздумья молодой голос. Все обернулись к юному монашку, протягивающему на ладони сверкающий крест. – Очистилась сама и очистила крест…
– Не лезь, Кристиано! – зашипел на него толстяк. – Она ведьма!
– Все видели, – не унимался паренек, – что огонь, зажженный от лампады, не тронул ее! Бог ее простил!
– Уведите его! – потребовал Фабиано у братьев. – Он не в себе!
– Так что́ вы решили, святой отец, – надменный голос маркиза заставил монаха вздрогнуть, – оправдана эта женщина или нет? От вашего решения зависит ее судьба.
Лицо Фабиано озарилось такой гаденькой улыбкой, что, будь я чуть впечатлительней, испугалась бы за свою жизнь. Я уже не сомневалась в его ответе, но и у меня в запасе был один козырь. Он думает, что победил в этом раунде, радуется своему решению, которое должно меня погубить… Что же, пусть выскажется!
– Она избежала смерти при помощи дьявольской силы! – возвестил свое решение толстый монах, самодовольно потирая руки.
Половина монахов с ним согласилась. Другая половина, что меня удивило, была на моей стороне. Мне стало жаль их, но они взрослые люди и сами должны разобраться с тем, кто прав, а кто виноват.
– Вы арестованы! – сообщил мне маркиз.
– Как скажете, – равнодушно посмотрела на феодала и оглянулась на Фабиано, кардинально меняя выражение лица. Ехидный оскал вкупе с пляшущими в глазах молниями заставил его занервничать. – Значит, СВЯТОЙ отец… хы, дьявола я оставляю вам…
Не думала, что мужчины умеют так дружно охать.
– Связать ее! – приказал маркиз.
– Что?! Опять?! – завопила я искренне. Если меня снова будут безжалостно стягивать веревками, то я гарантирую им эпидемию диареи!
К моему удивлению, связывать меня вызвался Вольф. Заранее, что ли, приготовился, коли веревка была у него прикреплена к седлу?
Муж подошел ко мне с тем же каменным выражением лица и довольно грубо повернул к себе спиной, выворачивая назад мои руки.
– Терпи, – коснулось затылка его дыхание. – Помнишь, где портал? – Я легонько кивнула, соединяя это движение с возмущенным передергиванием плечами и шипением. – Забудь.
Забыла… Что мне, трудно изобразить амнезию? Только вот поведение Вольфа насторожило. Чего он опасается? От чего пытается предостеречь? Какие неприятности нам угрожают?
Да, совсем не так я представляла нашу встречу. Уж на поцелуй-то рассчитывала. А тут обращаются как с малознакомой… совсем незнакомой девицей, видеть которую не рады. Ох, как же я не люблю такие ситуации, когда разум раскалывается надвое, заставляя спорить с собой! И всегда такие разговоры заканчиваются одинаково: «Дура!» – «Сама дура!»
Э-э-э… Так не пойдет! С самого начала, пожалуйста!
«Вольф стал чужим! Какой ужас! Я шла через леса, через поля, чтобы спасти его, а он!..»
«Он только притворяется! Ему тоже тяжело сдерживать себя, видя меня так близко и не смея прикоснуться! Вон как желваки играют!»
«Да, играют… Только от злости, а не от страсти! Он не желает меня видеть! Ему тут понравилось!»
«И совсем он не злится! Прежде чем предъявлять претензии, надо разобраться в обстановке. Не мог же он за пять дней так измениться!»
«Еще как мог! Сама-то на третьи сутки сломалась, хотя знала, как выбраться из этого паршивого мира! А он понятия не имел, где находится, куда идти… И надежды на спасение нет. Вспомни, как искали Пентагерон, да всё без толку!»