Я знаю, что он работает в какой-то автомастерской, чтобы постепенно гасить чертову тучу университетских и государственных займов.
— Ну вот, — говорит он, показывая на здание, возвышающееся прямо перед нами. — Tu casa[12].
Это круглое здание уродливейшего вида, напоминающее гигантский кукурузный початок, меньше всего похоже на то, что мне хотелось бы называть домом, ну да ладно. Я беру свою сумку и иду вслед за Алексом к подъезду.
— Надеюсь, это бедная часть города, Алекс, — говорю я. — У меня аллергия на богатеев.
— Не думай, что я живу в роскоши, если ты это имеешь в виду. Это субсидированные квартиры для студентов.
Мы поднимаемся в лифте на четвертый этаж. В коридоре пахнет испортившейся пиццей, а ковролин на полу заляпан какими-то пятнами. Две горячие девчонки в спортивной форме проходят мимо нас. Алекс им улыбается. Судя по их мечтательным взглядам, я бы не удивился, если бы они вдруг опустились на колени и начали целовать землю, по которой он ходит.
— Мэнди, Джессика, это мой брат Карлос.
— При-и-вет, Карлос… — Джессика окидывает меня оценивающим взглядом с ног до головы — похоже, я попал в эпицентр развратной студенческой жизни. — Почему ты не говорил нам, что он такой красавчик?
— Он еще школьник, — предупреждает Алекс.
Он что, намеревается отгонять от меня всех девчонок?
— Выпускной класс, — выдаю я, в надежде уменьшить значение того факта, что я не из колледжа. — Мне восемнадцать всего через пару месяцев.
— Мы устроим по этому поводу вечеринку, — обещает Мэнди.
— Класс, — говорю я. — Будете моими подарками?
— Если Алекс не против, — отвечает Мэнди.
Алекс проводит рукой по волосам и уходит.
— Если я вступлю в этот разговор, у меня будут большие проблемы.
На этот раз девчонки смеются. Они трусцой бегут из коридора, но прежде все же оборачиваются и машут нам на прощание. Мы заходим в квартиру Алекса. Роскошью здесь и не пахнет. У одной из стен я вижу двуспальную кровать, покрытую тонким черным флисовым пледом, справа — стол и четыре стула, а прямо у входной двери — крохотную кухню, в которой едва ли можно развернуться вдвоем. Это даже не однокомнатная квартира. Это студия. Маленькая студия. Алекс указывает на дверь рядом с кроватью.
— Там ванная. Можешь положить свои вещи в шкаф напротив кухни.
Я закидываю сумку в шкаф и прохожу в глубь квартиры.
— Эй, Алекс… а где, по-твоему, я буду спать?
— Я одолжил у Мэнди надувной матрас.
— Está buena — она ничего так. — Я еще раз оглядываю комнату. В нашем доме в Чикаго мы с Алексом и Луисом втроем делили комнатушку даже меньше этой. — А где телевизор?
— У меня его нет.
Черт. Это фигово.
— И что мне прикажешь делать, если вдруг станет скучно?
— Книгу почитаешь.
— Estás chifado, да ты спятил. Я не читаю.
— С завтрашнего дня начнешь, — говорит он, открывая окно, чтобы впустить внутрь немного свежего воздуха. — Я уже уладил все вопросы с твоим переводом. Завтра тебя ждут во «Флэтайрон Хай».
Школа? Мой брат всерьез говорит о школе? Черт, да это же последняя вещь, которой семнадцатилетний парень хотел бы озаботиться. Я-то надеялся, что он мне хотя бы недельку даст на то, чтобы снова привыкнуть к жизни в Америке. Пора сменить тему.
— Где ты хранишь дурь? — спрашиваю я, зная, что вот-вот — и чаша его терпения переполнится. — Тебе, наверное, лучше сказать мне сейчас, чтобы я потом не переворачивал тут все вверх дном в поисках травки.
— У меня нет наркотиков.
— О’кей, тогда кто твой дилер?
— Ты не понял, Карлос. Я завязал с этим дерьмом.
— Ты же работаешь. Они тебе что, не платят?
— Да, но я трачу эти деньги на еду и учебу, а все, что остается, отправляю маме.
Прежде чем я успеваю это хоть как-то обдумать, дверь открывается. Я тут же узнаю светловолосую девушку брата, которая сейчас стоит на пороге с ключами от квартиры Алекса, маленькой сумочкой в одной руке и огромным продуктовым пакетом в другой. Она выглядит точь-в-точь как ожившая Барби. Мой брат забирает у нее пакет и целует ее. Глядя на них со стороны, можно подумать, будто они уже женаты.
— Карлос, ты ведь помнишь Бриттани.
Она распахивает объятия и крепко прижимает меня к себе.
— Карлос, как же здорово, что ты теперь здесь! — восклицает Бриттани. Я почти забыл, что в старшей школе она была в команде чирлидеров, но стоило ей заговорить, как я тут же это вспомнил.
— Для кого здорово? — сухо спрашиваю я.