Порой ребята посмеивались над тем, как я веду себя с Тай. Кое-кто прямо намекал, что я дурак и упускаю лучший способ убедить девушку в том, что ничего она не потеряла, а только лишь приобрела. Да, я понимаю, для Стрелки, где каждый передел между бандами знаменуется праздничным разгулом на отвоеванных улицах, это выглядит глупо. На здешних свадьбах заполучить невесту, не побывавшую до того в чужих руках, а то и не в одних, — случай крайнего везения. Местные девушки глядят на эти вещи просто, предпочитая вовремя посетить травницу Алиру, запасаясь средствами от нежелательных последствий, чем стараться избежать причин. Но Тай нездешняя. Полтора года назад она пришла из Подковы, не имея ни малейшего представления о нравах Стрелки. Ей повезло: одним из первых на правом берегу ей встретился Подсолнух, проводивший девушку к нам. Тай — другая. Просто невозможно подходить к ней с теми же мерками, что к остальным девчонкам банды. К любым другим девчонкам вообще.
— Я боюсь за вас, ребята, — тихо проговорила Тай, касаясь ладошкой моей руки. Ее присутствие лишило меня всякой охоты ругаться с Подсолнухом. — Если вы… Если вас… Что будет со всеми остальными? Неужели никак нельзя избежать этого боя?
Я осторожно приобнял ее за плечи. Тай напряглась, сжимаясь в комок. Потом немного расслабилась. Это было большее, до чего продвинулась наша близость за последние дни. Огромный шаг по сравнению с временами, когда девушка шарахалась от каждой упавшей на нее тени.
— Ничего хорошего не будет, — ответил я. — Именно потому боя нельзя избегать. Мы покончим с Ящером раз и навсегда. Мы останемся живы, а он нет. Это я тебе обещаю.
За спиной послышалось насмешливое рукоплескание.
— Браво-браво! — продемонстрировала свой ядовитый язычок Змейка, девушка Подсолнуха. — Я еще до седых волос не доживу, как вы двое поцелуетесь.
Маленькая, гибкая, злая, Змейка полностью соответствовала своему прозвищу. Понятия не имею, как они с Подсолнухом до сих пор не поубивали друг друга, но это уж не мое дело. Лучший в банде мастер дальнего боя — в шустрых Змейкиных ручках в метательное оружие превращалось все, что угодно — недобро зыркнул в сторону Тай.
— Чем хныкать, лучше б научилась чему полезному, — шикнула Змейка, с лязгом разворачивая между пальцами два веера ножей и таким же отработанным движением пряча их обратно.
Тай одарила ее непередаваемым взглядом синих глазищ и двинулась прочь, гордо выпрямив спину. Похоже, на тайном женском языке между ними было сказано куда больше, чем дано нам понять. Так же как не понять причин взаимной лютой неприязни.
— Подсолнух, а у нее правда язык раздвоенный? — спросил я друга.
Змейка зашипела, словно рассерженная гадюка.
— Сейчас станет у кого-то другого, — пообещала она, продолжая играть ножами. — И чего ты нашел в ней такого, а, Чертополох? Она ведь дура набитая, твоя зачарованная княжна. Но вообще я не с тем пришла. — Змейка мотнула головой. Толстая черная коса взметнулась в воздух, перелетая с одного острого, хрупкого плеча на другое. — Я о чем подумала. Проклятого дома Ящеру не взять. Ни одному, ни с братом. Может, пока не поздно, собрать людей сюда? Ну, как в настоящую крепость в осаде. И Ящер до них не доберется, и нам с обороной легче будет.
— Я тоже об этом думал, — сказал я. — Так не пойдет. Во-первых, мало припасов. Во-вторых, мало места. Во дворе будет теснее, чем на Княжьей площади в день принародной казни. В-третьих, ловушки. Будешь посылать по человеку с каждым сопляком, которому вздумалось до ветру? Ну и в четвертых, это у нас вещей лишь портки с рубахой на смену, ложка с миской, да оружие. Вот как пожжет Ящер дома снаружи, куда возвращаться? Да тот же Клаур. У него одного ирганского дерева запас — полон сарай. Не считая инструмента. Куда тащить? И так у всех мастеров. А еще свиньи, куры и прочая скотина.
Змейка сконфуженно покраснела. Это была единственная вещь в мире, способная загнать нашу маленькую воительницу в краску, — указание на совершенные ей ошибки.
— Не подумала, — вздохнула она. — Забыла. Значит, нам хочешь — не хочешь, придется драться на улице. Плохо.
— Да ладно, Змей, — вмешался Подсолнух. — Как будто в первый раз. Вон Свинорыла вообще в его собственном логове придавили.