«Каждая секунда промедления могла стоить кому-то жизни».
Побуждающий к важнейшим делам без каких-либо других увлечений и дел на протяжении более десятка лет лозунг. Мог ли он стать плодом настолько убедительного самообмана, что предположение о таковом возникло только когда кто-то указал на это? Каким же был другой, инстинктивный лозунг, который и являлся настоящей причиной безустанной работы?
«Каждую секунду промедления эти твари совершали еще один вдох свежего воздуха».
Шумно и резко выдохнув через рот, он однако пока не прервал порхающую в комнате тишину. Весь возможный хаос происходил в его голове, кристально доступный для телепатического прочтения как горячая книга.
«Нет… Такого просто не может быть. Это все эмоции. Нерон не знает, о чем говорит. А если и знает, то хочет просто сломать меня. Переманить на свою сторону, заставив поверить, что я такой, как и он. Как и все они. Чтобы я помог ему добыть последнюю сферу».
— Не веришь?
В секунду, без замахивания, Нерон прописал гостю удар тыльной стороной ладони по щеке, в буквальном смысле выбив того из тяжелых мыслей. Дайлер чуть не рухнул на землю от такой наглой внезапности, развернул отведенную пощечиной голову с округлившимися глазами. Без всякий опасений он рефлекторно нанес лидеру такой же удар с глухим рыком.
Ева возмущенно всхлипнула и уже хотела было вступить в этот беспредел с демонстрацией ее лидера в новом, неприятном свете. Как Хроно жестом и качанием головы посоветовал ей пока не вмешиваться.
— Вот тебе и доказательство, — с дерзкой ухмылкой ответил Нерон, медленно поворачивая голову после удара обратно. — А заодно и новое открытие — усугубленный вид мести. Ты бы мог ударить меня кулаком. Или не в голову. Или не ударить вовсе. Но мгновенно решил причинить мне в ответ ровно ту же боль. Работает даже на такой мелочи. Боль от потери отца куда страшнее. И воздаяние будет соответствующим.
Осквернение старых союзников. Могущество новых врагов. Раскрытие самообмана. Три кошмарные вещи, достигнутые Нероном. Три секрета, которыми он хотел поделиться. Три ведущие улики, которые, по его словам, приведут Дайлера к ответу на уже не такой важный вопрос о том, зачем он действительно здесь. Зачем с ним делятся такой информацией. Не для поимки Флэйда. Для мести императору? Для отстранения от старого порядка мира и присоединение к новому, к Нерону и его преступникам? У лидера и так полно средств, простой детектив для этих целей ему абсолютно не нужен. Так что же?
Все слишком абстрактно, ответа не найти. Остается разве что насильно выявить последнюю, секретную улику за пределами поставленных врагом рамок. А заодно и обратить генерала против его тайного властителя. Использовать объект из одной цели как средство достижения в другом.
Дайлер выдохнул, медленно моргнул и уверенно посмотрел в скрытое лицо Нерона. Как вдруг чуть ли не со всей силы ударил его апперкотом в челюсть крепко сжатым кулаком. Это одновременно должно было и заставить капюшон слететь, и скрыть истинные мотивы атаки, чтобы они сослали все на злость от услышанного. А происшествие с раскрытием личности произошло бы случайно…
Но оно не произошло. Удар вышел отменным и точным, но капюшон, похоже, был надежно закреплен на голове.
Однако из случившегося вылезло хоть что-то полезное. Лидер Тьмы пошатнулся. Впервые в истории на глазах командиров. Но тут же атаковал в ответ. Сделав вид, что замахивается левой рукой, он тут же сместил ее между собой и Дайлером, чтобы закрыть тому обзор, как внезапно зарядил удар правой по прямой. Детектив не успел защититься от настоящего удара, почувствовал сильную боль в и так уже настрадавшемся от Флэйда носу и пустился в безостановочное нападение. Но выпрямленные руки и ноги, даже мчась с огромной скоростью, рассекали лишь воздух — Нерон ловко уклонялся от всего. Свободно висящая часть темного плаща Нерона под наружным поясом от размахиваний тела изящно летала по воздуху, совершенно не мешая ему в бою. Так он и сражался, не нанося больше ни одного удара, пока в один момент не схватил ногу Дайлера и не оттолкнул ее со всей силы обратно, опрокинув гостя на переговорный стол.
— Тренировался бы больше на врагах, чем на манекенах, — совершенно размеренный даже после активных минутных движений голос лидера прозвучал как высокомерное наставление победителя. Но Дайлер и не думал сдаваться. Как не думал и побеждать. Нужно было всего лишь попробовать еще раз, на этот раз направленный рывок, который снимет этот черный капюшон, а не опрометчивый удар в челюсть.