Я тут же рассмеялся такому внезапному предложению решения проблемы и забавно-быстрому тону, с которым оно было высказано. И даже на время позабыл, что собеседника надо разозлить и подвести ко мне. С его упрощенным предположением в последних словах соглашаться уж точно не стал бы, но ответил не за тем, чтобы разубедить его. А для себя. Чтобы убедительно опровергнуть возможность того, что я делал все это зря. Что выбрал тупиковую дорогу, с которой уже точно не было пути обратно.
— Такое законодательство никто не примет. Да и как это будет контролироваться? Прицепить по внимательному стражнику к каждому человеку? Нет, все должно быть не так. Даже если это все осуществляемо, такой способ не правилен. Запретный плод, что куда слаще остальной преступности и еще недавно был законен, станет куда более притягательным, чем даже есть сейчас. Люди всегда найдут способы обмануть правительство и заполучить его. Другое дело — если они поймут, что плод мерзок и совершенно им не нужен. Но им невозможно это внедрить, если они сами не хотят учиться. Приходится заставлять. И тогда на помощь прибегает страх и показательные убийства самых плохих учеников. Пусть хотя бы задумаются, почему все эти развратницы и прелюбодеи оказались под моим близким надзором. И не стоит ли поубавить и свои потуги, чтобы не попасть в их число. Что такое твои гладкие кнуты и наручники по сравнению с моей карательной плетью…
Дайлер слегка закачал головой, будто поражаясь моей убежденности. Будто отказываясь принять то, что мой способ может сработать. И вряд ли он поменяет мнение. Наверняка, как и все, откажется думать и смотреть за горизонт видимого. Сошлется на то, что я психопат, и мне просто нравится убивать людей, мстить этим дамочкам, видя в каждой из них тварь по имени Клэр. И будет дальше тратить весь потенциал на сажание врагов за решетку вместо того, чтобы позаимствовать мой, куда более действенный способ.
— Ты прав — они сами должны захотеть светлого будущего. Но силой и страхом людей не улучшишь. И это будет не учеба, а тирания. Стоит тебе сойти, как они вновь вернутся к прежним желаниям — ты сам сказал мне об этом пару минут назад. Как вернется в Телдрис и чертова преступность, когда весть о твоем заключении разойдется.
— Бандиты меня боятся? — уточнил я с нарастающей улыбкой. Хоть что-то помимо той шаткой обнадеживающей мысли начало согревать меня в холодной клетке. И даже если воины Хейли в доме были насторожены при виде Изувера, уничтожившего Скорпионов, я все еще не был до конца убежден. Дайлер же наверняка опирается на факты, статистику. Жаль, что у меня не было подобных способов измерения масштаба разврата в стране. — Так почему ты, мать твою, не видишь тогда здесь проблемы? Посадил меня и считаешь это победой, спасением своих «невинных» людей. Но сколько других пострадает от тех выползающих обратно из нор хищников, что делают это не для великой цели как я, а для наживы или даже просто так?
— Теперь, когда главная задача выполнена, я займусь и ими, — поставил он точку в нашем коротком разговоре и собрался уходить. Я широко раскрыл глаза от осознания, что упускаю вполне вероятно единственную возможность спастись от синдиката, когда тот заберет меня. И потому громко надавил на ее зализанного носителя тем, что предположительно должно вызвать его извержение:
— Я предполагал, что окажусь здесь в такие насыщенные опасностью дни! И подготовился! Пока ты меня не выпустишь, Рейн будет исправно выполнять мою трехкратную норму убийств каждый проклятый день!
Конечно, это не сработало бы и в моих снах. Главный детектив скорее размножится и лично будет сутками охранять каждого жителя Ксенона, чем по своей воле позволит мне выйти. Но цель этого голословного заявления была иной. И судя по тому, что он развернулся и стремительно подошел, она была достигнута.
— Ты не… — только и успел выпалить он, как я успешно воспользовался моментом и протянул обе скованные руки через пространства решетки. Цепь кандалов натянулась о средний прут и сдержала их от высовывания более, чем на половину предплечий. Но когда неприятель приблизился так близко, этого было вполне достаточно. Заставив себя позабыть о настрадавшихся ногтях на левой ладони, я сумел удобно схватить детектива за титановую пластину на груди и мощным рывком притянуть к себе. Его выделяющаяся скула жестко треснулась о металлические прутья, разделяющие нас.